Это именно то, о чем я мечтал.
Молодая и глупая?
Яркая и дорогая. Он скользнул оценивающим взглядом по моему серому дешевому мешку, гордо названному платьем, и моей расплывшейся фигуре.
Тебе тоже не помешает начать новую жизнь и заняться собой.
Чтобы начать новую жизнь, нужны деньги. Мог бы и поделиться. У меня их нет, ты прекрасно знаешь.
Иди работать! пожал он плечами.
Никто не берет на работу пятидесятилетних.
Не начинай, мы же обо всем договорились, резко оборвал он меня. Все, что я заработал, принадлежит мне.
Но ты заработал это, пока жил со мной! И мне по закону положено пятьдесят процентов. Я в очередной раз попыталась воззвать к чувству справедливости.
По какому закону? усмехнулся он. Скажи спасибо, что я оставил тебе квартиру и готов оплачивать учебу сыновей. Можем и это оспорить. Все записано на моих родителей, так что замучаешься судиться. Остались формальности: подпиши брачный контракт и расстанемся друзьями. Мне надо спешить, меня ждут. Обогнав меня, он зашагал по длинному коридору.
Нотариус, давняя знакомая моего мужа, уже ждала нас с готовыми бумагами. Едва мы вошли, она протянула нам два контракта на подпись. Мне все еще казалось, что это происходит с кем-то другим. Разве можно одним росчерком пера лишить меня всего, что я создавала для своей семьи?
Зачем ты подписала? накинулась на меня Нора, моя подруга. Худющая брюнетка с коротким каре, длинными ногами и острым умом, она в отличие от меня была абсолютной реалисткой, циничной и ироничной.
Разбитая и растоптанная, я еле добрела до ресторана. Нора ждала меня с бутылкой красного вина на веранде с потрясающим видом на петербургские крыши.
Как будто у меня был выбор, пожала я плечами. Или что-то, или совсем ничего.
Ну да, усмехнулась Нора, объедки с царского стола. Еще скажи спасибо, что поделился.
Он хотя бы квартиру мне и детям оставил. Я попыталась защитить бывшего мужа. Некоторые и детей забирают.
Твоих детей, слава богу, не забрать выросли уже.
Зато он им учебу в Англии оплачивает, мне хоть про это думать не надо чем накормить и что купить.
Зато тебе надо думать, чем накормить себя и на что жить. Нора вопросительно уставилась на меня.
Не знаю, пожала я плечами, попробую найти работу. Хотя кому нужна почти пятидесятилетняя тетенька, двадцать лет занимавшаяся домом и детьми? Может, хоть няней или гувернанткой возьмут.
Вот если бы он тебе половину денег оставил, ты бы и сама в роскоши купалась, и детей могла бы обеспечить.
Все деньги на счетах его компаний, ничего не доказать. Ты же знаешь абсолютное бесправие и несправедливость, возразила я.
Это точно, ты двадцать пять лет его холишь и лелеешь, воспитываешь детей, готовишь завтраки и ужины, а потом упс! Приходит молодая, и все достается ей деньги, дома, его забота и любовь. Причем главное ее достоинство молодое тело. Какая уж тут справедливость! кипятилась Нора.
Но ведь не только с телом живут. А как же любовь, общие интересы?
И у нее любовь и интересы плюс молодое тело, не унималась Нора. Куда тебе до нее! Полюбуйся на это явление, она кивнула на пару, стоявшую около администратора в ожидании свободного столика.
Роскошный каскад длинных черных волос контрастировал с белым трикотажным платьем, обтягивающим точеную фигуру и пышную грудь. Даже женщины не могли отвести глаз от их обладательницы, не говоря уж о сидящих в зале мужчинах.
Ей лет двадцать пять. Даже если грудь сделана, то все равно главное ее достоинство молодость, продолжала безжалостная Нора. Но и таких на более молодых меняют, особенно мужики вроде него.
Хорош, вздохнула я, разглядывая темноволосого спутника девушки, похожего на Киану Ривза, высокого, поджарого и холеного. Наверное, итальянец, только итальянцы носят розовые рубашки и синие костюмы.
Да уж, деньгами от него на километр пахнет, одни ботинки на тысячу долларов выглядят. Видно, что любит себя, поставила диагноз Нора. Сам от себя без ума.
Тише, остановила я Нору, заметив, что администратор ведет их к соседнему столику.
У мужчины зазвонил телефон. Вытаскивая его из кармана, он немного замешкался, налетев на стул рядом со мной.
Извините, бросил он, равнодушно скользнув по мне взглядом, как по пустому месту. Второй раз за день я поймала себя на мысли, что меня никто не замечает, даже натыкаясь на меня.