Саша, внимательно смотревший на приближение скорпионов, до которых оставалось не больше двадцати метров, увидел, как бегущие впереди насекомые вдруг притормозили. Не из-за того, что передумали убивать людей, а потому, что их лапы начали увязать в песке.
Селкет! повторил Александр, наблюдая, как скорпионы медленно тонут. Их хвосты мелко дрожали, а клешни, выставленные в стороны, искали опоры. Некоторые умудрялись засчёт своих сородичей выкарабкаться наверх, но через мгновение вновь оказывались в зыбучих песках. Образовавшаяся воронка медленно поглощала насекомых. Саша не мог выдавить ни слова, он смотрел на всё это, не думая ни о чём. Нармер замолк, замер с вытянутыми вперёд руками, наблюдая, как последнего скорпиона поглощают пески.
Вдруг Нармер схватил Сашу за ноги, оторвав его от созерцания удивительного пейзажа пустоты совершенно ровной пустыни, пугающей в начале их появления здесь, и наполнившей их чувством радости от того, что сейчас они тут остались одни.
Александр! крик мужчины мгновенно вернул Сашу в реальность. Он опустил взгляд и увидел, как Нармер, держась за него, пытается вытащить свои ноги, провалившиеся в песок. Он отбросил руки мужчины и попытался отойти, но не смог. Его ноги тоже по щиколотки погрузились в песок пустыни. Упав на бок, он попытался отползти, но песок быстро захватывал в себя его тело. Рядом Нармер отчаянно сопротивлялся, но с каждым рывком он погружался всё глубже.
Саша, вспоминая уроки географии и рассказы учителя о зыбучих песках, замер, стараясь не шевелиться. Но остановить объятия пустыни это не помогло. Набрав в последний раз полную грудь воздуха он закрыл глаза и полностью ушёл под прохладный песок, не оставив на поверхности ни единого следа пребывания тут людей.
Тело было сковано, запас воздуха в лёгких заканчивался. Саша, ожидая приступов асфиксии, боялся открыть глаза и рот. Хотелось выдохнуть и сделать новый глубокий вдох. Он понимал, что пройдёт ещё несколько десятков секунд, и организм, не слушая разум, начнёт самостоятельные попытки вдоха, и песок сперва попадёт в рот, а после в лёгкие. Его тело содрогнётся в предсмертных судорогах, и он умрёт. В этот момент Саша понял, что смерти боится не так сильно, как предстоящих предсмертных мучений.
Александр ждал, секунды казались часами и тянулись мучительно медленно. Сопротивляться неизбежности он не мог и не хотел. Смерть, которая его преследовала постоянно с момента попадания в этот мир, всё таки его догнала.
Вдруг почувствовав необыкновенную лёгкость, он пошевелил руками. Поняв, что всё тело по прежнему ему подвластно и им легко управлять, Саша открыл глаза и увидел, что лежит под деревом с широкой зелёной кроной с мелкими листьями.
Он сплюнул песчинки, попавшие в рот, и приподнялся на локти. Хруст в зубах говорил о том, что пустыня не была сном. Оглядевшись, он увидел, что они лежат посреди леса. С деревьев свисали лианы, а кроны устремлялись далеко наверх.
Александр! вскрикнул лежащий рядом Нармер.
Не кричи! Вдруг скорпионы рядом. Жив я! тихо ответил Саша, рассматривая местность вокруг.
Мы рядом с Великой рекой! Такие леса бывают только в момент разлива воды! пояснил Нармер. Он поднялся и ходил среди травы, доходившей ему до пояса, и рассматривал растительность.
То есть, тебя не удивляет, что мы только что были в пустыне, где нас должны были сожрать скорпионы, а сейчас находимся в лесу?
Это дети Селкет!
Старый маразматик, я у тебя спрашивал, кто это? Почему ты только сейчас мне об этом говоришь? Нельзя было сказать там?
Александр, ты не спрашивал. И я не успел ничего сказать.
Ну да, мы бежали, точно. Я и забыл. Так что, в итоге, ты думаешь мы вернулись обратно?
Нет, Александр, не вернулись! Нармер показал на солнце и неподвижные листья и траву.
Саша громко выругался, обошёл стоящее рядом дерево и уселся перешнуровывать свою обувь.
Так, мужик. Давай, рассказывай. Кто такая эта «Скелет», и почему её дети пытались нас убить? Нармер, слышишь меня?
Она дочь Солнца! И мужчина замолчал, как будто вспомнил что-то страшное.
Что и? Нармер!
Ничего! Я таких лесов в жизни не видел! Большие крепкие деревья. Хорошие лодки получились бы.
Ты о лодках думаешь? Серьёзно? Лес хотя бы не пустыня, может, тут кого встретим.
Не встретим! Тут кроме нас нет никого. Это наш лес. Надо ждать.
Чего ждать? Или кого? И почему наш?