В 1960-х годах режиссер Ли Ёнмин (Lee Yong-min, 19161982) снял вторую версию пьесы, взяв ее оригинальное название, «Счастливый день помещика Мэна» (A Happy Day of Jinsa Maeng, Maengjinsadaek Gyeongsa, 1962). Главную роль помещика Мэна снова исполнил Ким Сынхо.
А в 1970-х годах была снята третья версия «День свадьбы» / «Счастливый день помещика Мэна» (The Wedding Day\ A Happy Event in the Maeng Family, Shijibganeun nal, 1977) режиссера Ким Ынчхона (Kim Eung-cheon / Kim Eung-chun, 19352001).
С 1956 года, после успеха первой версии пьесы О Ёнчина «День свадьбы» режиссера Ли Бёниля, театральный актер Ким Сынхо (Kim Seung-ho, 19181968), исполнивший роль помещика Мэна, стал знаменитым и популярным киноактером широкого диапазона и неизменно пользовался успехом у публики.
В конце 1950-х годов режиссер Ли Бёниль снял две современные молодежные комедии «Брак по любви» (The Love Marriage, Ja-yugyeolhon, 1958) и «Молодежный дневник» (Diary of Youths, Cheongchunilgi, 1959). В обеих комедиях действие происходит в Сеуле с представителями вполне благополучного и обеспеченного среднего класса.
Женская тема в южнокорейском кинематографе
В 1950-х годах южнокорейские кинематографисты обратились к женской теме и гендерным проблемам в обществе. Корейцев потрясли последние годы оккупации японцев, которые с 1938 года жестоко использовали «корейские людские ресурсы».
Особую ненависть к японским оккупантам вызывала память о создании так называемых «подразделений несгибаемых» (чонсиндэ) с августа 1944 г., когда прямо на улице японские полицейские и солдаты хватали корейских женщин и девушек в возрасте от 12 до 40 лет и отправляли в солдатские бордели. Днем «девушки и женщины работали поварами, прачками, медсестрами или даже подносчицами боеприпасов, а по ночам около 140180 тыс. корейских женщин должны были исполнять обязанности «женщин-успокоительниц» (вианбу)[473]. «Женщин для комфорта» или «женщин для утех» насильно стерилизовали, принуждали к абортам, а нередко и убивали. Многие кончали жизнь самоубийством[474]. Некоторые, чудом выжившие и вернувшиеся на родину «несгибаемые», стали рассказывать о своих злоключениях только после 1981 года, когда о проблеме стали писать журналисты.
Кинематографисты никак не могли не отреагировать на эту национальную трагедию. По всей вероятности, все мужчины-корейцы решили, что в новом южнокорейском обществе женщины должны получить все привилегии. Тем более право на полноценное развлечение. С середины 1950-х начинается выпуск мелодрам, специально для женской аудитории. Большая часть фильмов рассказывает о жизни крестьянок, упраздненных кисэн и кореянках, освоивших новые профессии проституток, стриптизерш и официанток, обслуживающих американские войска. Ни в одном фильме корейцы не осуждают своих женщин слишком велика была цена средневекового угнетения и японского колониализма, которую заплатили кореянки. Корейцы научились понимать и ценить своих женщин, вынужденных выживать в новых условиях. Все фильмы, как и положено в 1950-1960-х годах, были чересчур слезливыми и чрезмерно трогательными.
Южнокорейские кинематографисты старались поддержать своих матерей, жен, сестер и подруг в сложный период. Многие не совсем оправились от японской оккупации, были растеряны и разочарованы после гражданской войны и раздела страны. Зрители, особенно зрительницы, хотели отвлечься от тяжелых жизненных обстоятельств, трагических воспоминаний и невеселых мыслей.
С середины 1950-х до конца 1960-х годов, в основном, снимались фильмы для непритязательной женской аудитории, а именно для проституток, кисэн и домохозяек. Такие мелодрамы сами кинематографисты презрительно называли «галошами» или «слезоточивыми». Многие историки кино РК считают, что современные мелодрамы в тот период сыграли важную роль в деле освобождения женщин от жестких норм конфуцианской морали.
Профессор Г.Н. Ким объясняет, что в «традиционном корейском обществе женщине отводилась роль настоящей рабыни. Всю жизнь она должна была служить другим родителям, пока была молода, мужу после замужества и сыну в старости. Кореянки с самых юных лет были в домашнем заточении.
Мужчины-корейцы же были гораздо свободнее и могли иметь как наложниц, так и несколько жен, причем наложничество и полигамия оправдывались принципами конфуцианской культуры. Кореец, так же как китаец и японец, имел право развестись со своей женой по любой из семи ниже перечисленных причин: если она не почитала родителей мужа, если она была бесплодна и не способна рожать детей, если ей вменяли неверность, а также в случае ревности, неизлечимой болезни, чрезмерной болтливости и, наконец, если ее уличили в воровстве.