Трасса получилась красивая на перевал Чике-Таман поднимается изящный серпантин, иногда шоссе вьется вдоль Катуни по прорубленному в бомах уступу. Трудно представить, что все эти скальные работы велись вручную голодными людьми.
Я тоже закрыл глаза и в полусне выхватываю обрывки смысла из рассказа водителя Миши, который делится впечатлениями о Дальнем Востоке. Речь идет о его работе на морском корабле рейсы с Сахалина на Курилы, Камчатку
Сейчас многие с Горного Алтая ездят на заработки на Дальний Восток. Из Язулы несколько ребят ездили, в этом году младший брат Любы Кергиловой, Байрам, отработал несколько месяцев на рыбзаводе тоже, наверное, открывал новые для себя, неизведанные пространства, океанское побережье. Некоторые перебираются на постоянку вместе с семьями говорят, там хорошо платят учителям, врачам.
Мало что из Мишиной речи понимаю разговор ведется на алтайском, но пассажиры меняются, Миша начинает снова, а я снова вслушиваюсь.
Чем дальше мы едем по Чуйскому тракту, чем дольше говорит по-алтайски Миша, тем более привычными и загадочными становятся пейзажи. Теми, какими они были для меня двадцать пять лет назад. Все меньше турбаз, торговых точек для туристов. А после Акташа, когда мы сворачиваем с тракта в сторону и взбираемся вдоль ручья вверх, я вовсе оказываюсь на своем Алтае. Где горы видятся заснувшими богатырями, у которых легко различить голову баш, поросший лесом хребет арка, плечо ийин, подол шубы эдек. Здесь вершинки по-прежнему водят хороводы и играют в свои семирадостные игры. Здесь хочется заглянуть за каждую маленькую горную седловинку, потому что интересно, потому что там наверняка скрывается что-то хорошее.
В проигрывателе, безостановочно работающем всю дорогу, вдруг начинает звучать песня «Эркелей» из девяностых, и я окончательно оказываюсь там, куда и ехал.
Соок кышкыда сени мен тьылыйткам,
Ачу ыйлап, адынды адагам
Коротенький перекур на перевале, и мы подъезжаем к Улагану.
Миша начинает свой рассказ заново, но теперь уже по-русски для нас. Потом мы немного обсуждаем общих старых знакомых, потом он высаживает нас в нужном месте. Мы проехали тот путь, что раньше требовал одиннадцати утомительных часов в рейсовом автобусе, всего за шесть.
Рустам уже ждет нас вместе с Алешей Темдековым, учителем рисования в язулинской школе. Рустам еще один брат Любы Кергиловой. Он приехал за нами из Язулы на своем УАЗике.
Но для начала нас заводят в ближайший дом, незнакомая женщина кормит нас пельменями и поит чаем. В соседней комнате тоненько кряхтит младенец. Мы едим и пьем, благодарим и садимся в машину.
Это была Алешина теща, сообщает мне Люба. Она гораздо быстрее меня разбирается в семейных отношениях, лучше запоминает имена и людей, я, наверное, слишком отвлекаюсь на пейзажи, воспоминания и попутные соображения.
У меня дочка родилась, сообщает нам Алеша. Две недели назад.
Как назвали?
Назвали Амелия.
Мы едем над рекой Башкаус, и я вижу, как расстроился Улаган, на той стороне вырос целый район.
Улаган центр большого района на востоке республики Горный Алтай. Находится на высокогорном плато. В 16 километрах от поселка, в урочище Пазырык расположены курганы, раскопанные в 1949 году профессором Руденко. В захоронениях знати VIV веков до нашей эры были обнаружены мумии вождей, прекрасно сохранившиеся колесница и самый древний в мире ковер, находящиеся теперь в Эрмитаже.
Еще в одном погребении пазырыкской культуры (недолго просуществовавшей, но самой яркой культуры эпохи раннего железа), раскопанном в 1993 году археологами из Новосибирска на плато Укок, была найдена знаменитая «принцесса Алтая», с которой связано много слухов и скандалов. История раздувалась в прессе и по телевидению на центральных каналах, правда и домыслы причудливым образом перемешивались. Природные катаклизмы, произошедшие на Алтае за последние два десятка лет, неторопливая молва и быстрые журналисты часто связывают с тем, что ученые потревожили дух покойной, вынули из могилы и увезли защитницу Алтая.
Немногие по-настоящему верят в то, что из кургана извлекли героиню эпоса Очы-бала или Белую Госпожу Ак-Кадын. Но время, когда на плато Укок был раскопан могильник Ак-Алаха, совпало с крушением Советского Союза, распадом колхозов и совхозов.
Жизнь людей резко изменилась и еще не успела наладиться. Вполне сказочные, но ставшие привычными советские способы ведения народного хозяйства и выполнения плана умерли. Например, заброска вертолетами сена в высокогорную тундру для подкормки сарлыков (домашних яков), которая делала этих сарлыков «золотыми» по себестоимости, прекратилась, а значит и поголовье резко сократилось. А как жить дальше было пока не ясно.