Не глядя на пригибающегося от ветра бойца, Краснов распахнул заднюю дверь. Его пассажирка так больше и не пришла в себя. И он все сильней волновался. Оглянулся через плечо, раздумывая, не попробовать ли ему все же прорваться в город? Но тут же понял это гиблое дело, и проорал:
Вольно, лейтенант.
Орать приходилось, чтобы в оглушительном реве ветра можно было разобрать сказанное. Осторожно вытащив отяжелевшее тело из салона, Краснов нежно прижал к себе головку девушки. Ступай к входу. Я пойду по твоим следам. Если начну заваливаться, подхватишь меня, просипел он.
Вас понял!
Ноги увязали в рыхлом снегу. Но с его подготовкой и чувством равновесия вероятность падения стремилась к нулю. Что, впрочем, не мешало Семену перестраховаться. Попав в тепло помещения, Краснов шумно выдохнул. Навстречу ему из кабинета выскочил зам.
Какого выпучил глаза, увидев девушку в руках командира. Потеряшка? Здесь?! В такую погоду?
Ага. Ее машину привалило. Пошли кого-нибудь за доком. И Бурмистрова ко мне на ковер.
Санчасть в другом направлении, товарищ подполковник, решил поофициозничать Гуров.
Ты хочешь, чтобы я девочку бросил перед изголодавшимися по бабе бойцами?
Отмазка так себе, конечно. Особенно учитывая, что эти самые изголодавшиеся уже высунули свои длинные любопытные носы. Хотя Семен никого из них так и не увидел, чужое присутствие он чувствовал кожей. Пофигу. Краснов даже не притормозил.
У него, как у главного здесь, был свой уголок. Ничего особенного, две комнаты. Спальня и что-то вроде кухни-гостиной. Туда он и направился. Открыл дверь, не разуваясь, прошел через большую комнату к той, что поменьше, и опустил Дуню на кровать. Какой же маленькой и беззащитной она на ней выглядела. Какой трогательно юной.
Краснов включил прикроватную лампу. Спохватившись, взял Дунину аккуратную ножку в ботинке, расшнуровал. Снял вместе с носком. Ее ноги были все еще прохладными, но кожа имела более-менее здоровый оттенок. Краснов провел большим пальцем по высокому подъему. Растер. Стопу, пальцы. С красивым педикюром. Даже пяточки у нее были мягкие, как у ребенка. У него в груди защемило.
Чтобы отвлечься, Краснов замотал ноги Дуни пледом и накрыл ее одеялом. А после сел на тумбочку в изголовье и стал внимательно разглядывать. Кожа, как и в юности, у нее была изумительной. Чистой, без родинок. На ней даже поры, казалось, нельзя было разглядеть. И губы Он ведь их целовал когда-то. Веки такие тонкие, что под ними видны голубоватые вены. И волосы Шикарные, цвета осени. Поддавшись какой-то совершенно необъяснимой сентиментальности, Краснов осторожно отвел от ее лица медные пряди и только тогда разглядел небольшой шрам у нее на виске. Тот шрам, который однажды ей чуть было не стоил жизни. Тот шрам, который появился не без его, Семена Краснова, участия.
Он с этой девочкой собирался связать свою жизнь С ней он мечтал, строил планы. А потом все разрушилось. В один момент. И началась совсем другая история, в результате которой ее пришлось выдирать из сердца с мясом. Он с тех пор никого и никогда не любил так до костей просто.
Прерывая его мысли, кто-то постучал в дверь.
Войдите!
Краснов поднялся навстречу явившемуся врачу, пожилому подтянутому мужчине.
Что тут у нас?
Семен вкратце отрапортовал. Иван Сергеевич покивал, поцокал языком. После измерил температуру и давление. И приступил к осмотру кожных покровов. Краснов пытался проявить хотя бы немного такта. Пробовал отвернуться и не смотреть, когда врач осторожно расстегнул пуговички на ее кофточке. Но ни черта у него не вышло. И сколько бы он себя ни ругал, сколько ни обзывал извращенцем, в такой-то ситуации на нее пялиться, заставить себя отвернуться Семен так и не смог.
Ну, что Кожные покровы нормальные. Серьезного обморожения я не вижу. Легкие тоже в порядке. И сердце, кивнул своим мыслям Иван Сергеевич.
Почему же Краснов облизал губы, бросая на ее грудь последний жадный взгляд, почему же она не приходит в себя?
Это сон. В ее случае целебный. Сейчас поставим капельницу, и она проспит до утра.
Капельницу?
Так ведь глюкозу. Иван Сергеевич резким движением вынул из ушей «слушалку». Не лучше ли ее забрать в санчасть?
Нет. Не хочу, чтобы посторонние бродили по базе.
А что? Вполне себе ничего оправдание.
Хорошо. Тогда я принесу сюда?
Краснов кивнул. И нерешительно переступил с ноги на ногу. Теперь, когда он удостоверился, что Дуне ничего не угрожает, он должен был вернуться к делам. Тем более что те не ждали.