Тебе прислать адрес или
Я знаю, где она живет. Черт! Я вообще все про неё знаю. Но, напустив равнодушия в голос, бросаю:
Присылай, конечно. Я, знаешь ли, не телепат.
Глава 5
Саша
К тому моменту, как я возвращаюсь домой, напряжение в теле становится просто чудовищным. Я уже принимала душ в квартире отца, но опять чувствую себя грязной. И хоть это ощущение идет изнутри, хоть я знаю, что от него водой не отмыться, все равно первым делом иду в ванную. Соль, пена Немного вина. А впрочем, почему немного? Я одна, и от страха сводит желудок. Или это от голода? Пока не передумала, бегу в кухню. Беру бутылку и самый большой бокал. Возвращаюсь в ванную и, наполнив его до краев, делаю жадный глоток, прежде чем раздеться. Воду я специально сделала погорячей. Она обжигает ногу, когда я переступаю через бортик ванны. Шиплю. В один присест осушаю бокал до дна. Горячая вода снаружи, холодное Розе внутри. Как мне кажется, идеальное сочетание. На пустой желудок одной порции более чем достаточно, но я решаю на этом не останавливаться. Глупо хихикая, наливаю себе еще. И ложусь в воду. Мои глаза закрыты. А на обратной стороне век транслируют кино из прошлого. Я знала, что этого мне не избежать. Я знала Потому и пила.
На закрытой военной базе я служу третий год. Не так долго, но за это время каких только парней я ни повидала. Впрочем, Орлов Ринат Ильич веду пальцем по его личному делу что-то, совершенно особенное. Это понимают, кажется, все. Кроме него самого. Он же, как и большинство мужиков, зациклен на внешнем. Тогда как его уникальность скрыта внутри. Мне предстоит сделать так, чтобы он это понял. Иначе просто не выйдет раскрыть его исключительный талант. И найти ему применение.
Чего ты боишься, боец? бросаю последний взгляд на васильки, которые появляются у меня на столе теперь каждое утро, и отхожу к доске.
Я ничего не боюсь, тут же вскидывается этот глупый. Конечно, у него полно страхов. Страхи присущи нам всем. Просто мальчикам с детства внушают, что страх это что-то плохое. Вот он и хорохорится передо мной. И в этом его основная ошибка.
Зря!
Почему это? Ринат сощуривается, отчего его взгляд, проникающий через узкие щелочки глаз, становится острее лезвий.
Потому что страх сохраняет нам жизнь. Именно страх подсказывает, что нам угрожает опасность, и заставляет действовать, запинаюсь, споткнувшись о его скепсис. Кажется, мои слова не произвели на тебя должного впечатления, боец, сухо замечаю в конце.
Лучше бы я занимался со всеми. Почему остальные тренируются до кровавых соплей, а я нет?
Подхожу ближе, прекрасно зная, как это на него подействует. Опираюсь бедром о парту, а сама наклоняюсь ниже, вышибая этим из него дух.
Что ты видишь, глядя на их тренировки?
Силу!
А в чем для тебя заключается сила?
Глупый вопрос.
Его взгляд затуманивается. Дыхание становится поверхностным и частым. Опасные игры, но я почему-то не могу отказать себе в удовольствии. Мне никто не дарил цветов. И никто не смотрел на меня так, как этот влюбленный мальчик.
Курс подготовки спецназа испытывает солдата на психическую стойкость только и всего. В нем человека вновь и вновь доводят до края, пока его психика не станет настолько сильной, что он будет уверенно браться за любое задание в любой ситуации. Или пока он не сломается, наклоняюсь к нему еще ближе, ощущаю аромат мыла. Оно самое простое, но мышцы внизу живота предательски сокращаются. И тут мы подходим к главному. Этих, киваю в сторону окна, просто испытывают.
Тогда почему не испытывают меня?
Потому что тебя не нужно испытывать. В мире, где все играют мускулами, эти самые мускулы, кладу руку ему на предплечье, на самом деле ровным счетом ничего не значат. Пальцами другой руки касаюсь лба.
И тут совсем неожиданно он приподнимается со своего стула. Застываем нос к носу.
И для тебя?
Мои глаза удивленно распахиваются, а нужные слова не находятся в ставшей вдруг необычно легкой голове. Каким-то совершенно непостижимым образом он умудряется меня переиграть на моем же поле.
Ты забываешься, сержант, сиплю я и отступаю.
Я хочу принять участие в марш-броске.
Знал бы он, что его ждет, сказал бы спасибо, что его так трепетно оберегают.
У тебя другой план подготовки.
Я отступаю к столу, а когда вновь поднимаю взгляд, наталкиваюсь на его. Немигающий и до чертей упрямый.