Итак «легкость в мыслях необыкновенная» не легкомыслие! Хлестаков недостаток «формы» для Петербурга, берущий свой реванш в провинции! Некая здесь «децентрализация формы» но не отказ от нее. Напротив реализация ее резервов на провинциальном просторе! Здесь сходят с рук даже импровизации и «непрофессионализм». Хлестаков как бы случайно оказался на своем месте, в своей стихии та волна все той «формы», которая достигает самого далекого берега жизни
Возмездие за нетворчество
Все помним, что сказано у Пушкина по поводу вдохновения. Сотни книг, написанных «специалистами» в разных степенях и званиях, кажется, ничего не добавили к скупым, емким пушкинским формулам! Подчас кажется, куда больше в этом ученом потоке изданий было бы пользы, если уже продуманы были пушкинские озаренные формулы
Но, видать, все просто: чтоб что-то по существу понять в природе вдохновения (может, высшей тайны человека!) по меньшей мере требуется то же вдохновение. Люди же, обладающие им «не отвлекаются», а употребляют его непосредственно на творчество
Похоже, и Пушкин бы не «отвлекся», не будь написаны его лицеистским другом, поэтом, затем декабристом Кюхельбекером статьи «О направлении нашей поэзии» и «Разговор с г. Булгариным»!.. Пушкин не очень щадит своего друга видать, речь в статьях о важных для Пушкина явлениях творчества. Простить здесь промахи мысли Пушкин, видать, никому не смог бы. Как всегда у Пушкина все важно, даже слова вроде бы брошенные вскользь. Так и здесь, еще до спора, до указания на ошибки друга, Пушкин, походя, указал на очень важную особенность, по которой должно судить о подлинности критической (исследовательской) работы.
«Статьи сии написаны человеком ученым и умным. Правый или неправый, он везде предлагает и дает причины своего образа мыслей и доказательства своих суждений, дело довольно редкое в нашей литературе».
Думается, «дело довольно редкое», увы, и поныне и в нашей литературе!.. Проще говоря, критика, исследования по-Пушкину лишь тогда что-нибудь стоят, когда есть в них, говоря современно, своя концепция (хотя бы точка зрения), есть доказательность как испытываемого, так и утверждаемого.
Но вернемся к разговору о вдохновении, где даже Кюхельбекер «человек ученый и умный» (более того тоже поэт!) а это у Пушкина сказано без иронии, был не на высоте. «Многие из суждений его ошибочны во всех отношениях».
То есть, речь очень не о простом!.. Пушкин предпочитает больше «доказательства своих суждений», чем искать «причины образа мыслей» друга! Он прямо формулирует что же такое вдохновение. «Вдохновение есть расположение души и живому приятию впечатлений, следственно, к быстрому соображению понятий, что и способствует объяснению оных».
Но о вдохновении чаще всего говорят применительно к поэзии а поэзия в свой черед, в отличие от науки, «не объясняет»! Она мыслит образами, она образно отражает предметный мир, мир чувств и мыслей, их отношения и связи, и «ничего более» Стало быть, Пушкин и поэзию признает наукой, общей, универсальной. Процесс постижения, образного воплощения («объяснения») по-Пушкину таков: «душа впечатление соображение «объяснение»!
«Вдохновение нужно в поэзии, как и в геометрии», говорит далее Пушкин. Стало быть, вдохновение всюду, где подлинное творчество. Где нет вдохновения нет и творчества. Ведь «геометрия» у Пушкина не школярское, с мелком у доски доказательство готовых теорем, каким бы упоенным оно ни было, а открытие новых теорем! Катастрофически растет число «геометров» что-то про новые теоремы не слыхать. Не дефицит ли вдохновения ныне в математике? Не исключает ли его начисто, лишая самую возможность его, «степенство», которое напоминает скорей мир чиновной иерархии, чем научное творчество?.. Личностные нужны «образы мыслей» и «доказательства» их!
Стрелы поэзии вечны, из глубин времен, знать, разят они любую житейскую пошлость Особенно под видом творчества.
И, наконец, у Пушкина главное «доказательство своих суждений», указана главная ошибка в статьях Кюхельбекера. «Критик смешивает вдохновение с восторгом» «Восторг исключает спокойствие, необходимое условие прекрасного. Восторг не предполагает силы ума, располагающей части в их отношении к целому. Восторг непродолжителен, непостоянен, следственно не в силе произвесть истинное великое совершенство (без которого нет лирической поэзии)».