А, Саша, и ты здесь? Здравствуй! Прости, что так встречаю. Как твои дела? сделав небольшой глоток, с усилием проговорила она.
Слегка ошеломлённый, Александр ответил первое, что пришло ему в голову:
Пока не родила.
Владимир посмотрел на приятеля, как гепард на свою жертву, давая понять: Александру нужно немедленно убираться вон. Тот сразу всё понял и в одну секунду будто провалился, исчез.
Мама??!
Сынок, у меня температура и сильные боли вот здесь! Ещё и тошнота невозможная.
Так надо ехать в больницу, срочно!
Да не надо никуда ехать, сейчас немного полежу, само пройдёт.
Мама, пойми, это может плохо кончится. Я иду к соседу, у него есть бричка, попрошу, чтобы он отвёз нас.
Я тебе повто
Не успела Людмила вымолвить фразу, как сын выбежал из дому.
Сашка сидел на пне и ругал себя за то, что ляпнул в доме:
Как я мог так глупо ответить?
Тут он увидел взволнованного друга, которому как будто вкололи пару граммов адреналина. Александр начал было оправдываться:
Извини, меня, извини, не знаю, что на меня нашло.
Ну, ты голова, Сашка! Изволь, не до тебя сейчас, пойдём быстрее к соседу, надо, чтобы он помог добраться до больницы.
Фортуна повернулась к ним лицом: сосед находился во дворе, курил и что-то бормотал себе под нос. Владимиру не пришлось долго умолять о помощи. Сосед, как только понял, в чём дело, быстро согласился. И, пока он закладывал бричку, парни побежали за больной.
Всё! Мы едем едем в больницу я договорился и никаких возражений, запыхавшись, произнёс Владимир.
Корчась от боли, старушка встала и, поддерживаемая с двух сторон, побрела к выходу. На улице к матери подбежал Александр и начал извинятся перед Людмилой, но Владимир сразу же это остановил, говоря, что сейчас не до него. Садясь в машину, старушка обмолвилась:
Саша приходил? А чего он в дом не зашёл? И за что он извинялся?
Глава V. Любимая девушка
Все признаки указывают на панкреатит воспаление поджелудочной железы: пожелтевшая кожа, температура, тошнота, вздутие живота. Да, это точно он, уверенно сказал доктор. Правда, не могу пока сказать, острый либо хронический, узнаем позже, но я придерживаюсь второй версии.
Это серьёзно? Это вообще лечится, доктор? испугался Владимир.
Всё нормально, лечится, не переживайте. Вашей маме надо лечь в больницу для обследования и назначения специальной диеты. Лучше находиться под нашим присмотром. Но решать, конечно, вам.
Владимир посмотрел вопросительным взглядом на мать, лежащую на медицинской скамье. Людмила кивнула и резко скрючилась от боли, как улитка.
Да, да, решено, она остаётся. Доктор, пожалуйста, помогите, тревожно сказал Трускарёв.
Не переживайте, ничего страшного, сейчас за Вашей мамой придёт медсестра и увезёт её в палату, обнадёжил врач и вышел из приёмной.
Сынок, уже поздно, поезжай домой, с трудом вымолвила Людмила.
Как же я тебя оставлю, мама? Ты ведь больна.
Здесь позаботятся обо мне.
Хорошо, я приеду завтра, Владимир обнял маму и направился к выходу.
На улице его ждал сосед. Трускарёв был удивлён, так как он поблагодарил их с Сашкой за помощь и простился.
Хозяин брички поинтересовался здоровьем матушки, а услышав, что всё обошлось, спросил, не надо ли Владимиру ещё куда. Удивительно, но уже на выходе из больницы молодой человек решил, что отправится к своей возлюбленной. Дома его теперь никто не ждал, к тому же с Дарьей они давненько не виделись. Так что он решил не упускать возможности побыстрее оказаться на другом конце города
Откуда ты знала, что я приеду?
Я увидела в окно: кто-то подъехал. А то, что это ты, моё женское чутьё подсказало, улыбаясь, ответила Дарья.
Приехал я не просто увидеться.
А что же?
Я хочу предложить тебе перебраться ко мне на время, пока моя мама лежит в больнице.
А почему Людмила в больнице? в голосе девушки чувствовалась неподдельная тревога.
Приступ панкреатита. Но врачи обнадёжили, сказав, что это лечится. Так что всё будет хорошо.
Да, естественно, я поеду с тобой, согласилась Даша. Ты же не любишь оставаться в одиночестве. Только мне надо собраться, я быстро.
Владимир ни с кем себя не чувствовал так свободно, ведь только она понимала его, лирика и философа в душе. При виде неё он вспыхивал, как еле тлеющие дрова, на которые плеснули горючее. С ней он мог забыть о своих проблемах и разделить груз бытия.