Не чего, а за что. За репутацию свою: ты ж меня знаешь Не всякая пуританка со мной рядом усидит ровно. Хотя И эту раскрутить можно
А сам-то откуда услышал?
Это равносильно вопросу откуда я беру деньги. Из кассы взаимопомощи, конечно.
Бельский погрустнел. Они вошли в дом. Мореман сразу кинулся к магнитофону.
Новенькое есть что-нибудь?
Не занимаюсь я им. Некогда. Диссертацию завершаю.
Ну-у. Умница, умница. Вари чай.
Моремаша, я не буду тебя насиловать своими методами, которые применимы, как ты считаешь, только к моим шизофреникам, но будь тогда любезен мне в благодарность за это утолить мое любопытство добровольно.
Мореман задумался.
А зачем тебе? серьезно спросил он, возвращаясь в тот облик, который нравился Бельскому больше.
Я хочу найти фотографию, о которой завтра будет трещать весь город, схитрил Бельский.
Ты уже знаешь?
И ты?!!
И я.
Ну тогда тем более.
Шурик, ты можешь дать слово?
Какое?
Мореман подумал.
Два слова. Первое: что ты не выдашь меня, а будешь обрабатывать человека, как тебе угодно, только сам. И второе: что ограничишься только поисками фотографии по тому каналу, на который я тебя наведу.
Бельский уже заранее был благодарен Мореману, но дать слово по второму пункту условий было трудно. Поиски фотографии, если ими заниматься, могли быть только средством для достижения цели большей. Но тут же сообразил, что если сделать акцент во фразе Моремана на словах «только по тому каналу», то, пожалуй, слово можно дать.
Даю. Можешь быть спокоен.
Иди к Лёньке Гритшину.
К Жабе?!!
* * *
Ленька Гритшин в те далекие школьные годы действительно был помешан на фантастике, но пришельцы ему в каждой тени не мерещились, как он утверждал
Полные слез Витькины глаза надолго запомнились Гритшину. Нельзя сказать, что он не понял обиды друзей, причины осуждения за свою шутку. Даже пытался оправдываться потом перед ними: «Я же хотел, чтобы нам интересней жилось». И он искренне переживал, что не предусмотрел такого исхода. Надеялся на похвалы и восторги, а добился серьезного ущерба дружбе с приятелями. Но дети, хоть и почти взрослые, есть дети. Со временем история эта почти забылась, точнее друзья старались не вспоминать её. Однако еле ощутимое неприятное чувство Гритшин теперь постоянно вызывал у Витька и Женьки. Трудно его было объяснить. Какая-то подозрительность и настороженность не оставляла с тех пор ребят.
Окончание школы расторгло союз «академиков». Витек и Женька поступили в московский университет: первый на физфак, второй на химфак. А Гритшин поехал в далекий город С. поступать в экономический институт, где на одной из преподавательских должностей работал родственник Гритшиных. Родители Леньки настаивали на том, чтобы этот родственник ни в коем случае не помогал Леньке при поступлении: пусть сам пробивает себе дорогу в жизни, пусть с самого начала она будет честной
Родственники выполнили их настояние. И Ленька не поступил, не хватило балла
Плюнув на эту затею, тем более Леонида и не очень-то тянуло в экономический, на котором уж очень настаивали лишь родители, он решил попытать счастья в медицинском. Но не сразу.
А пока родственники обеспечили ему на время предполагаемого обучения жилплощадь и устроили на не очень тяжелую работу, но такую, чтобы можно было прокормиться.
На предприятии, где он работал, было много интересных людей, но по настоящему привлек Гритшина лишь один молодой парень, только что демобилизовавшийся из армии. Это был Александр Бельский.
Чувствуя себя рядом с этим высоким и атлетически сложенным молодым человеком несколько неловко из-за своего небольшого роста и отсутствия такой внешней эффектности, Гритшин укротил свое самолюбие и решил познакомиться с Бельским, чьи внутренние качеств сильно привлекли Леньку. Он сразу заметил его ум, доброту, обаятельность, умение слушать человека, сострадать, сопереживать. В тоже время Гритшина поражала удивительная способность Александра корригировать эмоции других людей утешить, поднять дух, взбодрить. В нем не было ни капли трусости и эгоизма. Гритшин искренне удивлялся, как в человеке может сочетаться такое множество положительных качеств. Даже несколько злился, тщетно выискивая в нем отрицательные черты. Но не завидовал. Он был уверен, что обладает великим преимуществом перед ним, но никак не мог понять, в чем оно заключалось.