Постойте! Дайте слово молвить, потом орать будете, убивать меня, что хотите Я собирался сегодня же сказать вам о них, но не решался: а вдруг подумаете, что это я сам написал
Короче, что там написано, показывай
а когда ты, Витёк, нашел и эти. Мне просто интересно стало, что вы предположите, тем более, у меня записи более поздние, как я понял. А для вас это все равно, что книгу с конца читать
Ну, все, прощаем, доставай, не терпелось Витьку, который уже чуть не подпрыгивал от предвкушения.
Обрадованный быстрым прощением, Лёнька вынул из портфеля аккуратный пакетик, распечатал его и, сильно волнуясь, трясущимися руками осторожно достал несколько уже знакомых целеньких листочков, причем они были нераздельными, а скрепленными друг с другом, будто вырванные все разом из записной книжки.
Все это время «академики» прогуливались по парку, который располагался неподалеку от школы. Это было их традицией. Каждый день, выйдя из школы, они часа два еще не могли расстаться, шли в парк, и там обсуждали уйму всяких-разных интересных тем.
Для чтения они уселись на скамейку, укрытую тенью деревьев от солнца, которое не смотря на апрельские дни уже основательно припекало.
Сейчас вам будет многое ясно, мужики, дело серьезное, чуть ли не задыхаясь затараторил Лёнька пока друзья усаживались поудобнее. Такое дело Кошмар! С ума можно сойти
Теперь уже он возглавлял парад, ему хотелось растянуть это удовольствие. Взяв Витькино зеркало в руки, он помедлил.
И все-таки, давайте не будем читать книгу с конца. Я хочу пояснить вам, если вы кое-чего не поняли из того, что уже прочитали.
Ребята были не против посмаковать и растянуть удовольствие.
Ну, поясни, если ты сам все понял, только вперед не забегай, сказал Евгений.
Так вот. Вы поняли, что означают эти цифры на сороковом листе, и эти эмоции Руководителя, которые уже по почерку можно увидеть?
Это годы, месяцы и колебания каких-то величин, которые соответствуют этим годам. По-моему речь идет о колебаниях искривления пространства, а измеряются они в единицах «тэ-эс», предположил Витёк.
Все?
Нет, не все, решил добавить Евгений. Руководитель с помощью какого-то счетчика искал, как он выразился, «окно» во времени с наименьшим диапазоном колебаний этой величины «тэ-эс», который, по-видимому, может выдержать человеческий организм. И самое главное эта группа находится в будущем и хочет оттуда вернуться в настоящее!
Вот тут ты, брат, промахнулся! с удовольствием заключил Лёнька. Может, они и из будущего, не буду забегать вперед, но вернуться хотят не в настоящее, точнее, не к нам, не в наше время! Потому что, на твоих же глазах он ищет это окно и СЛУЧАЙНО, я подчеркиваю случайно, обнаруживает его по счастливому для нас совпадению именно в апреле 1974 года. Они ВЫНУЖДЕНЫ приземлиться, или как там это называется материализоваться в наше время, так как именно оно каким-то образом обеспечивает вот это минимальное колебание величины «тэ-эс», которое может выдержать человек. Это, так сказать, аварийная посадка.
Так они приземлились или нет? Как записки попали к нам? в один голос спросили Витёк и Женька.
А вот об этом мы сейчас и почитаем.
Стоял жаркий весенний день, один из последних дней апреля 1974 года.
Глава 4
Вихрем пронеслась по городу С. весть о существовании некой Н.С., проживающей здесь же, и вкратце содержание ее письма, отправленного в Москву.
Оказывается, еще месяц назад кто-то из крайне любопытных работников на Главном Почтамте при сортировке писем обнаружил на одном из конвертов адрес учреждения, занимающегося проблемами «летающих тарелок». Не каждый день попадались на глаза такие письма. Работник был молодой, писем таких никогда не встречал, а обнаруженное было к тому же довольно пухлым. Соблазн был настолько велик, что нерадивый товарищ вскрыл письмо, прочитал, опешил, снова запечатал конверт и отпустил с богом в Москву. Признаться в своем грехе он долго не решался, и даже можно сказать, не собирался, если бы не слухи о Шаре. Целый месяц он боролся с искушением поделиться с кем-нибудь и решил, в конце концов, что скрывать такую информацию дальше было бы нечестно, и кому-то под строжайшей тайной взболтнул на ушко Этого оказалось достаточно, чтобы весть о письме и его содержании в мгновение ока облетела весь город, тем более почва была как никогда благодатная.