Почему ты говоришь «мы»? Ты что, учредитель?
Нет, куда мне. Я простой парень. Но я давно дерусь на ринге. Просто помогаю организовывать бои. Рисую турнирную сетку, придумываю бойцам звучные клички. Всякое такое.
Как интересно! воскликнула Лекса. А я всего лишь администратор в магазине.
Хаген безучастно смотрел на неизвестных ему людей, стараясь не отстать от Лексы. Его печалило то, что девушка о нём забыла. Слушала только Гонсало, смеялась его шуткам. Вообще вела себя так, будто не было рядом никакого Хагена.
Эррера провёл их к бару, помог Лексе взгромоздиться на высокий стул, а сам устроился рядом. Хагену стула не хватило, поэтому пришлось стоять, чуть ли не подбородком упираясь в высокий бар.
Гонсало подозвал бармена:
Кто что будет?
Дайкири, сказала Лекса.
Пиво, сказал Хаген.
Я просто воду, мне ещё на ринг идти, заключил Гонсало.
Буду болеть за тебя! сказала Лекса.
Чего болеть, детка? Лучше поставь на меня деньги. Хотя, если бы дрался Майк, я сам бы ставил на него. У него такая внешность, что никто не подумает. Без обид, бро. Ты не передумал?
Хаген отпил пиво и покачал головой:
Я не готов.
Бро, если бы не видел твой бой с Хуаном, подумал бы, что трусишь.
Лекса вдруг согласилась:
Если бы не видела, как ты уложил Горецки, тоже подумала бы, что трусишь. Что с тобой не так?
Хаген пожал плечами, стараясь не смотреть им в глаза. Не мог же он признаться, что с ним всё не так? Что он действительно трусит? Что ему страшно даже представить, как чужой кулак летит ему в лицо: ломает нос, разбивает губы, крошит зубы Тут он отчётливо увидел свою кровь на ринге. И помотал головой, отгоняя наваждение.
Гонсало посмотрел поверх головы Хагена. Кивнул кому-то и повернулся к Лексе:
Всё, вам разрешено спускаться в подвал. Прошли проверку.
Проверку? удивилась Лекса.
Конечно. Ты думаешь, в помещение с рингом пускают кого попало? Охрана на входе это для посетителей клуба. Для тех, кто хочет смотреть бои дополнительная проверка. Всё-таки они не совсем легальные. Точнее нелегальны ставки, которые делают на бойцов. Это запрещено в нашем штате. Но пока отпрыск мэра получает свою долю, можно не бояться копов.
Хаген сидел, повесив голову. Он никогда не бывал в таких клубах. Он вообще не бывал в клубах. Всё-таки это тебе не бар «У Чака», где можно заказать пинту дешёвого пива, забиться в угол и пить, поглядывая на девушек. Здесь все посетители что-то собой представляли, все не простые люди, а если простые, то либо крутые бойцы, либо красивые девушки. А ещё режиссёры, дети политиков, богачей
Майку казалось, что он самозванец, который незаметно проник в клуб. Сейчас явится Бугай, возьмёт его за воротник и вытащит на улицу.
Лекса и Гонсало поднялись с барных стульев и пошли в сторону двери в подвал, скрытой занавесками. Причём так, будто не было рядом никакого Хагена! Майк сделал большой глоток и поплёлся за ними, оставив на барной стойке горстку долларов, оплачивая своё пиво и коктейль Лексы.
* * *Спуск в подвал охранял такой же двухметровый силач, что и на входе в клуб, словно брат-близнец Бугая.
Само помещение было небольшим: половину занимал ринг обычный боксёрский, прямо как в зале старика Очоа. Подступы к рингу были огорожены низеньким заборчиком, а напротив него находился с десяток сидячих мест, установленных на возвышении. Без пояснений понятно, что места для VIPов. Остальные зрители стояли вокруг, как в зоопарке. По рингу прохаживался мужчина с микрофоном в руках в пиджаке и галстуке-бабочке.
Гонсало растолкал людей и подвёл Лексу к заборчику у ринга.
Хаген тоже оказался рядом. Увидев на покрытии бурые пятна, он отвёл глаза, чтобы не стошнило.
Гонсало уже положил руку на талию Лексы и что-то шептал ей на ухо. Хаген почувствовал, как у него краснеют уши: привёл девушку в клуб для того, чтоб с ней обнимался другой! Майк попробовал втиснуться между ними. Лекса удивлённо вскрикнула, а Гонсало спросил:
Прости, бро, так вы что, вместе, вы пара? Я бы и не подумал.
Никакая мы не пара! поспешно поправила Лекса. Мы просто вместе работаем.
Прежде чем Хаген успел что-то сказать, Гонсало кивнул, оттёр Хагена в сторону и снова начал шептать Лексе на ухо. Она хохотала, запрокидывая голову. Её глаза блестели.
Хаген заметил, что поясняющий текст системы иногда появлялся сам по себе над теми людьми, которые или чем-то досадили, или могли стать соперниками. Вот и сейчас над Гонсало всплыло сообщение, которое Хаген не вызывал: