За стенами дома происходили войны и революции, грабежи и аресты, а в квартире уклад жизни не менялся, люди сосуществовали мирно, каждый сам по себе в своей комнате-норке.
Однажды вечером мама из госпиталя не пришла. Стелла ждала ее на своем наблюдательном пункте, пока за окном совсем не стемнело.
Наверное, много больных, осталась на дежурство. Завтра придет, сказала Нафиса, укладывая девочку спать.
Но и на следующий день Агата не вернулась. На третий день няня со своей подопечной отправились в госпиталь. Вход на территорию был перегорожен шлагбаумом, на котором трепыхался листок с надписью «Стой! Карантин!». Солдатик, дежуривший в полосатой будке, замахал руками:
Куды претесь? Проход закрыт. Тиф здеся.
Мы маму ищем, умоляюще смотрела на постового Стелла.
Врача Свободову, пояснила Нафиса, работает она здесь, в госпитале.
Не знаю такую, много их. Велено никого не пущать. Ждите. Может, кто из персонала пойдет, спросите.
Ждать под моросящим дождиком пришлось довольно долго, пока выходивший с территории госпиталя мужчина сообщил, что врач Свободова сама заразилась и лежит в тифозной палате.
К вечеру у Стеллы поднялась температура. Болела она тяжело, много дней. А когда пошла на поправку, узнала, что мама не придет больше никогда.
Обе мы с тобой теперь сиротки, сказала Нафиса, обнимая Стеллу. Наши мамы вместе смотрят на нас с небес. А нам как-то надо жить дальше.
Соседка Капитолина помогла Нафисе устроиться на работу. Стелла оставалась одна на целый день и так же, как прежде, вечерами сидела на подоконнике. Ждала няню, а мечтала, что вот-вот из-за угла дома напротив выйдет мама.
А потом в их комнате появился Федор большой, шумный, в тельняшке, плотно натянутой на широкой груди. Стелла невзлюбила его сразу, после первой фразы в ее адрес: «А это что за шмакодявка?»
Ну вот, подначивала ее Танька, теперь узнаешь, что такое отчим. Хотя он тебе даже не отчим. Нафиса ведь тебе никто, значит и он никто. Выгонят тебя на улицу, как кошку!
Все в жизни девочки поменялось. Мамину постель заняли Федор с Нафисой, а Стелла спала на жестком сундуке и с непривычки часто падала с него.
Терпи, говорила Нафиса, видишь, Федор нам продукты приносит, без него мы пропадем. А у него спецпаек!
И Стелла терпела. Часто сидела на кухне, когда Нафиса выставляла ее из комнаты с наказом «не возвращаться, пока не позовут». Она забивалась в уголок широкого подоконника и наблюдала за жизнью двора с другой стороны дома.
Но недолго няня ходила радостная и довольная. Однажды Стелла застала такую картину: пьяный Федор, схватив Нафису за косы, бил ее по лицу. Стелла кошкой прыгнула на его руку и вцепилась в нее ногтями, зубами. Федор взвыл, отшвырнул девочку и, наверное, прибил бы, если бы не прибежавшие на крики соседи. Племянник Прохоровны вместе с Яшкой скрутили буяна, дав возможность Нафисе и Стелле выбежать из квартиры.
В парадном было холодно. Беглянки сидели обнявшись на заплеванном шелухой подоконнике, кутаясь вдвоем в прихваченную няней шаль. На улице быстро темнело, и парадное погружалось в сумерки. Нафиса тихонько плакала, вытирая сочащуюся из разбитой губы кровь.
Выгоню! Вот увидишь, завтра же выгоню этого Федора! Проживем и без него, уверяла она то ли Стеллу, то ли саму себя.
Девочка прижималась к ее мягкому боку и тихонько гладила руку. Из темноты возник черный кот, бесшумной тенью скользнул вверх по лестнице и уселся на ступеньке, уставившись желтыми глазами на людей. У Стеллы от страха сердце сжалось в комочек. Она не знала, кого бояться больше: пьяного Федора или оборотня-профессора. Что это он и есть в обличии кота, девочка не сомневалась. Она соскользнула с подоконника, потянула за руку няню:
Пойдем Пойдем домой скорее, я боюсь я замерзла.
Не сводя глаз с кота, спиной к стене, дошла до двери и юркнула в квартиру. Кот чихнул и продолжил путь наверх.
Федор, как был в тужурке и в грязных сапогах спал поперек чистой постели. Кровь из прокушенной Стеллой руки перемазала покрывало. Нафиса, утирая злые слезы, стянула с него сапоги, приговаривая: «Выгоню паразита! Завтра же выгоню!». Потом взялась промывать и перевязывать рану.
На следующий день Федор никуда не делся, а явился с вещмешком, наполненным продуктами. Выложил на стол и хлеб, и сало, и даже кусок сахарной головки. А еще два дня спустя Нафиса за руку отвела Стеллу в приют для детей-сирот.