Указы объявлялись посредством мегафона из разъезжающего по городу БРДМ. Мы торопились, чтобы до вечера создать хоть какое-то ополчение для защиты от Болдуина. Наш лагерь переместился в город, в акрополь. Туда же перенесли все захваченные трофеи. Спецкоманды обыскивали дворец императора, дома рыцарей и венецианцев, забирая все ценности и оружие. Пока шли разборки в городе, все башни на стенах заняли наши люди. На каждой башне по 3 юнкера с карабинами и 20 воинов из числа дружинников и ополченцев-греков.
Открыли городской арсенал и вооружили всех добровольцев арбалетами, луками и другим холодным оружием. Наши корабли вошли в гавань Золотой Рог и продвинулись до края города, чтобы видеть поле перед стенами, как раз там, где только что, был расположен наш лагерь. В Галату переправилась рота юнкеров и остатки казаков, понёсших наибольшие потери. Их оставалось всего 320 человек из 480.
Всего удалось вооружить до вечера 2700 добровольцев, которых отбирали лично офицеры из отрядов Никейцев. Наконец-то, удалось подсчитать примерные потери. Было убито и умерли от ран 710 Никейцев, 120 казаков, 46 дружинников Ингваря, 82 дружинника из Пронска и Рязани, 135 дружинников из Маргелово, 62 из Воронежа и 17 юнкеров, 10 из Маргелово и 7 моих.
Юнкера погибли в уличных схватках, из чего мы и решили, больше в них не участвовать. Всего погибли чуть более 1300 человек военных и до 500 ополченцев греков. Потери врага были солиднее. Латиняне потеряли только убитыми более 3 тысяч. В плен захватили примерно 1700 человек. А ещё были раненые. Наших около 200 и латинян до 400. Точные цифры пока ещё не были известны. Мы ждали
французов от Цурула. Эти наёмники не торопились и в этот день, мы их не дождались. Мой самолёт перебазировали в Галату, опасаясь, что другая сторона гавани будет полностью занята французами. До конца дня грузили ценности из особняков рыцарей в ЗИЛ и отвозили в Акрополь. Считать было некогда. Нам помогали грабить местные жители. Конечно, они грабили не для нас, а в свой карман.
Мы не поощряли эти, их действия, но проконтролировать весь город не было возможности. Слава Богу, что не случилось пожаров! Из числа ополченцев создали народную милицию, которая пыталась навести порядок в городе. Церковные патриархи пытались устроить торжественные церемонии, но мы их отговорили, напомнив, что к нам движутся отряды наёмников. Выставив караулы, большинство наших бойцов завалились спать, сразу, после ужина
Защита Константинополя от Болдуина.
4 июня. Понедельник. Завтрак прошёл в нормальных условиях. Мы продолжили сбор ценностей, оставшихся от рыцарей. Василаки организовывал оборону силами ополчения. К 2 часам, «под ружьё», поставили 5500 ополченцев. Офицеры Никейцы очень строго подходили к отбраковке слабых и старых добровольцев. Так что ополченцы, в основном, состояли из молодых людей в возрасте от 19 до 35 лет, достаточно здоровых на вид, без увечий.
Мы торопились выставить их на стены, не столько для фактической обороны, сколько для демонстрации, якобы, нашей многочисленности. Тут то и показались французы. Они скакали колонной по направлению к Золотым воротам, главному въезду в город, со стороны Мраморного моря. Все трупы и другие следы недавнего сражения были наскоро убраны и почти ничего не выдавало происшедшую здесь недавнюю битву.
Впереди колонны, в запылённых доспехах, но с красивыми плюмажами на шлёмах скакали самые знатные из рыцарей, переговариваясь между собой. Следом за ними, широкой полосой, скакали рядовые воины, отыскивая наш лагерь, о котором они узнали от посланцев. Однако лагеря не обнаружилось, зато ворота были заперты, а на стенах и башнях стояли сотни греков с взведёнными арбалетами и луками в руках.
Колонна остановилась в 50 метрах от ворот. Рыцари, подняв головы, удивлённо взирали на негостеприимных хозяев. Первые несколько всадников, отделились от колонны и подъехали ближе. Один из всадников закричал на латыни: В чём дело? Здесь находится граф де Шамплит, при этом он указывал на стоящего рядом рыцаря. А с ним 3000 войска. Мы требуем, чтобы вы немедленно открыли ворота и впустили нас к наместнику императора Ансо ди Кайо, а также предоставили нам пищу и отдых.
На стену взобрался Василаки и отвечал: Я комендант и временный эпарх Константинополя, патрикий и полемарх Василаки, при дворе императора Никеи Иоанна. Город сей всегда принадлежал нам, и мы только что, изгнали из него захватчиков. Сюда больше никогда не ступит нога иноземца, без разрешения его императорского величества Иоанна!