Стол такой маленький, что Дотти приходится прежде освободить его от банок, стаканов, кувшинчиков и ложек, переставив все это на нижнюю полку.
Взгляд мисс Эмили плавно скользит к охапке цветов. Что-то вспыхивает в ее глазах. Мне кажется, я вижу две свечки в глубине длинного коридора, их крошечное пламя затухает и снова вспыхивает на ветру. Небо за окном чернее дна чугунной сковороды.
Это девушки вам прислали. Дотти берет лежащую на покрывале неподвижную восковую руку мисс Эмили и сжимает ее в ладонях. Потом еще будет открытка, все ее подпишут, но нам не хотелось ждать, и мы решили поскорей принести вам цветы.
Мисс Эмили пытается что-то сказать. Однако с ее губ слетает лишь что-то неразборчивое не то шипение, не то свист. Слов не разобрать. Но Дотти, похоже, ее понимает.
Работа ждет вас, мисс Эмили, говорит она, отчетливо произнося каждое слово так малым детям объясняют самые простые вещи. Это место держат специально для вас.
Удивительно, но миссис Рафферти произнесла бы те же самые слова, подумала я. Только она прибавила бы что-то еще и тем самым лишь все бы испортила: «Да вы скоро встанете на ноги, мисс Эмили, не волнуйтесь!» Или: «Вы еще поносите золотой браслет за пятьдесят лет безупречной службы! Вот подождите и увидите».
Дотти не тот человек, чтобы искажать факты. Она не врет, когда говорит, что все на ресепшен носятся как безумные, и тем самым показывает, как незаменима мисс Эмили. Вот так ни больше ни меньше.