Два. Три. Че
Дядя Мышь вылетел из отеля и понесся к девчонке, окольцевал ее запястье и грубо выволок за ограду.
Not good!
Повинуясь неосознанному порыву, Ваня вышел следом. Была ночь, над крышами сверкали звезды. Родители не остановили Ваню, прилипнув к гаджетам.
Он повертелся на пустынной улице и увидел Дядю Мышь. Менеджер тащил упирающуюся цыганку к заброшенному зданию.
«В логово» мелькнула мысль.
Тени, маленькая и большая, Дяди Мыши и цветочницы, взмыли по белому фасаду. И тут же исчезли. Дядя Мышь втащил добычу в пустой дом.
Чего ты здесь? спросила Лиска, подошедшая сзади. Ваня вздрогнул.
Дядя Мышь девочку туда
Он маньяк, сказала Лиска и зевнула. Идем спать, тебя мама ищет.
Ване приснился сумрачный коридор «Тавроса». Он шел нет, плыл не по своей воле к распахнутым дверям четыреста седьмого номера. Навстречу прошаркала горничная, горбатая старуха с бородавками на подбородке. Она несла целлофановый мешок. Из мешка на пол капало багровое.
Ваня вплыл в номер, в родительскую комнату. Простыни пропитались кровью. На подушках лежали отрезанные головы мамы и папы. Ваня распахнул рот, но голосовые связки не подчинялись ему. Дядя Мышь поднялся из-за кровати, как кошмарный паук. Рубашка и маска залиты красным, липким и лоснящимся. Красным был рот под экраном, словно Дядя Мышь воспользовался помадой. Губы расползлись, оголяя волчьи клыки.
Ваня проснулся в поту. За окнами надрывались цикады. Но родители мирно спали за межкомнатной дверью, и Лиска ворочалась рядом. Ваня перевернулся на другой бок.
По пути к пляжу он отстал от семьи и несколько минут изучал белое здание, заросшее сорняком. Покосившиеся ставни, стеклянные двери, замалеванные синей краской. На крыше дырявая цистерна, а во дворе тележка из супермаркета, забитая пластиковыми баклажками. Как долго Дядя Мышь был внутри? И что стряслось с цветочницей? Он же отпустил ее, попугав?
Не отпустил.
Ваня представил цыганку: засушенную, возле других трофеев.
Из «Тавроса» вывалились гогочущие немцы. Вчера они нарочно забрали последний надувной матрас, к которому Ваня шел.
«Придурки!» Ваня поспешил ретироваться.
Позже в бассейне он подплыл к сестре.
Может, в полицию обратиться?
Ты про ту девочку? Да я же прикалывалась. Ну какой он маньяк? Просто помешан на своей работе. Фанат порядка.
Но Ваня поник. Лиска взъерошила его волосы, как делала очень редко. И Ваня решился: У Дяди Мыши глаза на затылке. Он знает, когда правила нарушают.
Проверим? Лиска хитро улыбнулась.
Как?
Писать в бассейн запрещено?
Конечно!
Но я писаю в него прямо сейчас.
Ваня посмотрел ошарашенно на сияющую сестру.
Нет!
Да! И никто мне не указ!
Лиска оттолкнулась от бортика и поплыла на глубину. Ваня обернулся. Взор уперся в Дядю Мышь. Менеджер стоял в тени сосны и с ненавистью таращился на Ваню. Кулаки стиснуты, а крошечные глазки налиты кровью. У Вани закружилась голова
Перегрелся? хлопотала мама.
Может, солнечный удар? волновался папа. Ноги ему подними. Подложи подушку. Не тошнит?
Все нормально
Нормально! Ты весь двор облевал!
Меня накажут? спросил Ваня слабо.
Никто тебя не накажет, глупый. Мама положила на грудь мокрое полотенце. Отдыхай.
Родители ушли. Лиска скользнула к кровати:
Ты чего? прошептала встревоженно.
Он знал, обреченно ответил Ваня. Он смотрел на нас, он знал, что ты пописала в воду.
Ты реально перегрелся, Вано. Лиска похлопала брата по плечу.
Будь осторожна, сказал он.
Вскоре Ваня почувствовал себя гораздо лучше, но с постели встал только под вечер. Отказался от ужина аппетита, мол, нет и тайком слопал яблоки, завалявшиеся в маминой сумке. Но к бару выполз сегодня там был аншлаг, гремела музыка, на импровизированной сцене выступал чернокожий аниматор в серебристом костюме. Он пел красивым баритоном, вихлял бедрами и одаривал зрителей африканской улыбкой, а позади танцевали красивые девушки в очень коротких юбках, с голыми животами, усеянными блестками. Отдыхающие тоже пустились в пляс, а Ваня залюбовался танцовщицами.
Глаза сломаешь, сказала ему Лиска.
Мама с папой закружились под фламенко. Танцевали они нескладно и все равно были красивыми, какими-то ужасно молодыми, словно бы ненамного старше дочери. Через полдюжины песен в исполнении заводного аниматора Ваня осознал, что уже давно хочет по-маленькому и ерзает на стуле. Он продрался сквозь толпу, прошагал по безлюдному коридору на первом этаже «Тавроса» в туалет. И, лишь намыливая руки под краном, вспомнил Дядю Мышь. Вокруг сверкал кафель, что-то монотонно гудело, как в пещерах, которые они посещали во время экскурсии. Флуоресцентная трубка над головой зажужжала и замигала. Паника накатила удушливой волной. Спотыкаясь, Ваня выскочил из туалета, заметил табличку «Don't run» и, подавив желание бежать, пошел на ватных ногах к выходу, к музыке и возбужденному многоголосью.