Как он ей заделал и заделал ли, он не помнил. Но, возражать не стал. Тем более что у девахиного папы кулаки были с Иванову голову. Что поделаешь, надо жениться!
Из дневника
«Был месяц май. Весь тротуар нашей маленькой улицы был усыпан лепестками яблонь. Вишни еще не отцвели и белыми облаками висели над газонами.
Раньше здесь были одни частные дома со своими садами и огородами, потом их снесли, чтобы застроить улицу пятиэтажками, а яблони и вишни остались.
Два отгула, два выходных дня начинались у меня в это утро, и я еще не знал, куда себя девать, но чего-то необыкновенного нестерпимо хотелось и одурманивающе пахло весной.
На бортике детской песочницы сидела Танька, и волосы ее тоже были усыпаны опадающими лепестками с яблонь. Таньку я знал, как и всех с нашей улицы, но знал так, на уровне «здравствуй -до свидания». Никого из ребят в этот утренний час во дворе еще не было, к Таньке я и подсел.
В детство впала?
Ага! ответила она, хорошо было в детстве!
А сейчас плохо?
Сейчас тоже хорошо, но трудно.
А чего трудно?
Ну, вот например, потянулась она сладко, влюбиться хочется!
Ну и влюбись!
По приказу не получится. Да и не в кого!-
А в меня, например!
Я и не особенно то хотел, чтобы Танька в меня влюбилась, просто так сказал. На вид она была довольно невзрачная.
Ты что, правда, этого хочешь? Танька как-то странно на меня посмотрела.
Не знаю, ответил я, не желая ее обидеть, но давай попробуем!
Ладно! засмеялась она, Начинай ухаживать!
Как ухаживать, я не знал, но в кино видел. И взял ее за руку.
Пошли!
Куда?
Ну, гулять. Потом, может, в кино сходим
А что?!
И мы пошли. Гулять с ней было довольно интересно. Она трещала без умолку, сначала про своих подруг, потом про больных она только начинала работать медсестрой в одной из наших больниц, потом про книжки, которые читала. В общем, я мог просто молчать, не напрягаться. Но что-то в ней мне начинало нравиться. Да и не было у меня до сих пор девчонки, с которой бы были шуры-муры. Так, случайный секс пару раз в компании больших ребят по пьянке без всяких «шур и мур».
Так мы проходили почти до вечера, в том числе, когда проголодались, устроили пикник. На окраине в палатке, купили колбасы, хлеба, развели костер, поджарили все это на обструганных ветках. Вкусно!
Ой! сказал она, часов в пять, у меня сегодня ночная смена, побегу переодеваться, а провожать не надо!
Мне уже не хотелось с ней расставаться.
А можно, я к тебе на дежурство приду, нерешительно попросил я.
Она засмеялась.
Не знаю. Ладно, ты подходи часам к десяти. Если больных будет мало, и врач уйдет, я скажу.
Из больных в ее отделении, которое находилось в отдельном маленьком домике, были две бабки. Врач, соответственно, ушел, сказал, если что, позвать врача из другого отделения.
Так мы с Танькой, остались вдвоем. Яблони сыпали цвет в открытое окно ее кабинета дежурной медсестры, луна гуляла по темному в полночь небу, мы сидели на подоконнике, взявшись за руки, и разговаривали, разговаривали
Было уже часа три ночи, когда Танька зевнула и сказала:
Ну, все, пора спать. Ты иди.
Ну, куда я ночью?
А где же ты будешь? Кровать одна.
Поместимся, пообещал я.
Танька настороженно посмотрела.
Только не приставать!
Легли не раздеваясь. И не так уж оказалось тесно. Вправду заснули. Во сне я почувствовал, что она меня обняла. Открыл глаза. Она сладко посапывала, повернувшись ко мне лицом. Обняла, видимо, случайно. А губы ее были так близко, и дыхание такое нежное, что я осторожно ее поцеловал. Просто прикоснулся к губам.
Все это было во сне. Во сне она мне ответила, во сне крепче стали объятия, во сне повернулась ко мне так, что я просто обхватил ее всю и начал целовать от макушки до шеи, и прижимал к себе, уже не боясь ее спугнуть.
Мне кажется, что все, что она делала, она делала все-таки во сне. Потому что глаза ее были закрыты, она не произносила ни одного слова, тело ее дергалось, ноги то сжимались, то разжимались. Не помню, как я снял с нее все и с себя тоже. Время от времени она хваталась, то за бретельки лифчика, то за трусы, пытаясь удержать мою руку. Но не произносила ни слова, и рука ее ослабевала. И когда я не понимая, что делаю, вошел в нее, она вздохнула как-то облегченно и раскинулась свободно что уж теперь делать?
Утром во сне пришли мама и папа: