Или пионерская организация у вас авангард, пионер всем ребятам пример и прочее, или давай вали до кучи всех без разбора. Я нашу школу знаю, там служащих полно, интеллигенции...Аня по-прежнему говорила про Первую опытную "наша школа".- Он и в комсомол так же выдвигал, - отозвался Кочетков. - Лишь бы цифра.- Хорошо! - сказала Аня таким тоном, что никаких сомнении не оставалось: ничего хорошего во всем этом нет. - До стопроцентного охвата мы, Панченков, не доросли, не наша это, вредная теория. Или у нас детская пролетарская организация, или, пойми ты это, буржуазный бойскаутизм...Борис поник бедовой своей головой. Он понимал: разговор этот неспроста и приезд неожиданный неспроста, - есть, значит, в райкоме какие-то сигналы. Главное, классовый подход у Бориса вот где стоял: знал он своих ребят, знал - и все! - за каждого мог поручиться...Расстроился Борис не на шутку. И когда лодка ткнулась наконец в берег и случившиеся рядом Сережка Сажин и Жора Эпштейн помогли втащить ее на песок, Борис сказал гостям в полном смятении:- Ладно, пошли. Ребята сами разгрузят.И они пошли. А Жорка крикнул вслед:- Борис, продукты!- Разгрузите, ничего.Так и сказал. Не попросил по-хорошему, а небрежно бросил через плечо: "Ничего, разгрузите..."- Не будем мы разгружать.Распустились, сволочи, ничего нельзя приказать. Ну, допустим, есть в лагере такой неписаный закон: любишь кататься - люби и продукты таскать. Могут быть из правила исключения? Тем более почему Борис расстроен сейчас? Из-за них!..Никто и ни с чем не желал считаться. Предчувствуя недоброе, Борис спустя какое-то время послал одного из пацанов на берег. Тот доложил, что лодка стоит, как стояла, доверху полна продуктами, и никого рядом нет Тогда Борис вызвал Мытищина, председателя советы базы:- Митрий, мы там продукты привезли, организуй разгрузочку.Митька холодно прищурился:- А кто ездил?- Мы с товарищами вот.- А почему вы поехали - погулять захотелось? Сегодня очередь второго звена.Ничего нельзя приказать!... Все потому, что Борис относится к ним по-человечески, с душой, неприятности из-за них принимает. Борису кровь кинулась в голову.- Давай исполняй! - как можно спокойнее сказал он, всем своим видом выражая, что вся эта его неправдоподобная выдержка разлетится сейчас ко всем чертям, и тогда...- Давай не кричи! - в тон ему отвечал Митька.Борис в сердцах тут же что-то швырнул с силой - так, что Венька Кочетков стал поспешно улыбаться лучшей из своих улыбок, и оглаживать Бориса по спине, и подмигивать Митьке: "Делай, дескать, что говорят!". Митька дрянно усмехнулся и вышел.В общем, начальство имело возможность поглядеть, что такое обыкновенный пионервожатый в обыкновенном пионерлагере - загорает он тут, наслаждается или не до загара ему. Продукты до вечера так и пролежали в лодке, пока звено Сони Меерсон - малыши из четвертого класса - их полегонечку не перетаскали. И все это время Борис изводился еще и потому, между прочим, что могло что-нибудь пропасть, а вся полнота материальной ответственности лежала на нем лично. Он ходил с Аней по всяким хозяйственным делам, потом вообще пошел ее провожать к председателю сельсовета и все это время думал одно: пусть снимают ко всем чертям, он сам не останется на этой окаянной работе.После вечерней линейки собрался, как обычно, совет базы, и вот тут Борис держал наконец речь. "Развели демократию, - говорил он. - Вы мне скажите, должна быть дисциплина в лагере или все это чепуха собачья и никакая дисциплина не нужна?...