Так что дела складывались самым чудесным образом, оставалось вычислить наиболее удачное время для переворота.
По вечерам, выдув ведерный самовар чаю с пирогами, советник раскладывал на столе гадальные карты, стараясь заглянуть в будущее. Если гадание заканчивалось хорошими предсказаниями, то он довольно потирал ладошки, благодушно поглядывая по сторонам; если плохими, то посуда летела на пол, и он ходил мрачнее тучи, вымещая зло на каждом, кто попадался под руку.
Сегодняшнее чаепитие закончилось кошмаром. Карты сулили крупные неприятности от молодого короля в самое ближайшее время и упорно отказывались сообщить, чем дело закончится в дальнейшем. Похоже, они вообще считали, что будущего у советника нет.
Бледный Хряк помчался в потайную каморку. Быстренько запалил свечку, уселся за стол и поставил хрустальный шар так, чтобы пламя свечи светило сквозь хрусталь. Затем обхватил шар ладонями и замер. Вскоре шар помутнел, а когда туман рассеялся, появилось изображение заросшего деревьями пригорка и квадратной ямы, из которой торчала рука с простеньким серебряным колечком. Хряк вытянул шею, пытаясь разглядеть своего врага. К несчастью, изображение поблекло и пропало.
Немедленно по всем окрестным лесам были разосланы надёжные люди с приказом убивать всякого, у кого обнаружится такое колечко.
Санька очнулся от яркого солнечного света. Затылок и виски ломило со страшной силой. Какие-то выжившие из ума невидимые кузнецы долбили своими молотками прямо по голове. Шея одеревенела и с трудом поворачивалась.
«Это ж надо было так садануться. Запросто можно получить сотрясение мозга, вяло размышлял он и вдруг спохватился, вспомнив, куда направлялся. Поезд. Опоздаю ведь».
Он попытался встать, но сразу же отказался от этой затеи. Звон молоточков в голове немедленно перешёл в пульсирующий набат.
«Спокойно. Торопиться не надо. Полежу чуток, а затем опять попробую встать. Медленно, медленно. Главное, не делать резких движений».
Он закрыл глаза и расслабился. В это время послышался шум приближающихся шагов.
Гляди, ещё один лежит, раздался хриплый бас. Рук не видать, значит, придётся спускаться. Ну и работёнку нам подогнал хозяин.
Чудно одет. Может купец заморский, ответил молодой голос.
Откуда здесь купцы возьмутся. Их сюда калачом не заманишь. Место нечистое. А вот в соседней деревне, говорят, ведьма на метле летала.
Да, совсем бесовское отродье распоясалось. Лезут и лезут. Не иначе, кто-то порчу наводит. Ещё недавно вся эта нечисть днём и носа не смела высунуть, а теперь только и слышишь: там упырь, там вурдалак. Да, что тут много говорить; я и сам третьего дня мимо кладбища шёл. Уже темнело. Ночью-то, упаси бог среди могилок разгуливать. Пока солнышко не скрылось, ещё можно проскочить. Ну, естественно, принял на грудь ковшик «для бодрости и укрепления духа». Иду. Уже больше половины дороги прошёл и, как обухом по голове впереди крест закачался. Представляешь? Я сразу понял покойничек на волю выбирается. Ну, думаю
Слушая эту галиматью, Санька начал понемногу заводиться:
«Ну, народ; вместо того, чтобы человеку помочь, стоят и лясы точат: если бы да кабы, кто да чего. Можно подумать, другого дела нет».
А он точно мертвяк? опасливо спросил молодой. Мы в яму залезем, примету смотреть, а он хвать за горло.
Счас проверим. Пикой ткнём, и сразу станет ясно: ежели он мёртвый, то ему нипочём, а ежели живой, то станет самый, что ни на есть, мёртвый.
Такой вариант развития событий Саньку совершенно не устраивал. Медленно, морщась от боли, он разлепил веки, и тут же глаза его сами широко открылись. Перед ним стояли, будто сошедшие с картины Васнецова, два древнерусских воина.
Гляди-ка, глазами лупает, отшатнулся молодой.
Вижу, мрачно ответил хрипатый. Значит живой. Вот ещё морока на нашу голову.
Эй, спилберги. Вы что, кино снимаете? неуверенно поинтересовался Санька, лихорадочно пытаясь припомнить, не появлялись ли в посёлке киношники.
Чудно говорит, не по-нашему. Точно, лазутчик. Я сразу понял. Это о нём хозяин предупреждал. И старший вытащил из-за голенища сапога нож.
Санька похолодел. Ему хотелось крикнуть, что никакой он не лазутчик, а наоборот свой, истинно новгородский, однако голос куда-то пропал.
На этом «тёплая, дружеская» встреча могла бы закончиться весьма печально, не раздайся из-за кустов пронзительный вопль: