Тишина в доме его не удивила. Родаки вчера опять бухали допоздна, и если с утра не убежали искать, чем опохмелиться, то дрыхли в своей комнате без задних ног. На кухонном столе стояла сковородка с подгоревшими макаронами, заправленными килькой в томате. Из сковородки торчала ложка, а рядом с ней две грязные рюмки и кусок черствеющего хлеба. На полу валялось несколько бутылок из-под дешевой водки и опрокинутая пепельница, во все стороны от которой шрапнелью разлетелись бычки.
Димка поставил на плиту чайник, и пошел в комнату к родителям, чтобы проверить, дома они, или свалили куда-то. Он даже не потрудился меньше шуметь, поскольку ему было плевать, разбудит он предков, или нет. Толкнув приоткрытую дверь, парень заглянул в комнату. Мамаша с папашей лежали на кровати, и в первую секунду он подумал, что они спят, а затем увидел пену на губах у обоих и открытые, запавшие глаза. На несколько мгновений Димка замер, а затем подошел к матери и прикоснулся к дряблой шее, пытаясь нащупать пульс. Кожа была холодной, и венка на шее не билась.
Сука, допоролись, все-таки, уроды, выругался парень, даже не пожелав подойти к отцу.
На кухне засвистел чайник, заставив Димку вздрогнуть, и тот выскочил из комнаты родителей, со всей силы хлопнув дверью о косяк. Выключив чайник, парень замер, глядя в пространство, а на лице у него застыла гримаса ненависти. Димка не испытывал к родителям уже давно никаких чувств, кроме брезгливости и еле скрываемой злости. Мать проявляла к нему чувство любви лишь после пары выпитых рюмок. Когда пьянела, и вовсе забывала о его существовании (и Димку это вполне устраивало!), а трезвой вечно придиралась к парню, считая его обузой и требуя самостоятельно зарабатывать на «жратву». По ее мнению, в 14 лет пора бы было перестать сидеть на шее у родителей. Отец гонял его в любом состоянии хоть трезвый (каковым он бывал крайне редко), хоть пьяный. Он перестал вообще разговаривать с сыном и обращать на него внимание лишь год назад, когда Димка вырубил отца ударом табурета по башке.
Сука! Уроды поганые! вновь выругался парень. Теперь из-за вас только в детдом, или бомжевать.
Поначалу в голове у Димки возникла мысль вообще никому не сообщать о смерти родителей. Они бы могли с пацанами ночью попробовать их вынести из дома и закопать где-нибудь, или бросить в Волгу, но это было слишком рискованно. Димка уже имел несколько приводов в полицию, и за сокрытие трупов родителей его бы точно по головке не погладили. Оставалось только звонить в «скорую» и сообщать о трупах. Но сделать это можно и попозже. А пока Димка хотел собрать пацанов, чтобы решить, где ему можно будет перекантоваться, как только его cоберутся отправить в детдом. Опережая его желания, зазвонил сотовый телефон.
Димон, ты че все утро недоступен? раздался в трубке голос Васьки «Молочника». Я те часов с девяти звоню. Давай, подгребай к нам! Мы с пацанами магаз на углу вскрыли. Сидим, бухаем.
Вы че, охерели что ли? оторопел Димка. Как это, магаз вскрыли? На зону захотелось?
На зону? А-ха-ха-ха, расхохотался Молочник. Ты че, не в курсе что ли, что происходит? и закричал куда-то в сторону от микрофона. Пацаны! Димон не в курсе! Он еще не въехал, че происходит! а затем опять заговорил с Димкой. Иди, на своих родаков посмотри. Зуб даю, что копыта отбросили!
Откуда ты про моих предков знаешь? с неожиданной злостью прорычал Димка в трубку.
Откуда? Да, оттуда! Все старперы скопытились. Да и не только они. У Батона старший брат, Егор. Ему 17. Тоже коньки отбросил! затараторил Васька. Весь район с утра на ушах, а ты не в курсе!
Молочник, у которого в семье ситуация была ненамного лучше Димкиной, пьяный не только от алкоголя но и от свалившейся на него свободы, продолжал тараторить. Он рассказал, что все соцсети, начиная от «Тик-тока», заканчивая «ВК», пестрят сообщениями от подростков о повальной смерти взрослых. Лишь очень редко там появлялся кто-то из старшего поколения, задавая один единственный вопрос: что случилось? Но ответа на этот вопрос никто не знал. А подростки, наподобие самого Васьки, отвечали ему одним словом: «свобода!».
А потом связь внезапно оборвалась. Димка попытался снова позвонить Молочнику, но оказалось, что больше нет сигнала с вышки. И вот тогда парень задумался. Он был одним из заводил местной шпаны. Его боялись и уважали, но Димкино мнение ничего не стоило для взрослых, которые распоряжались его судьбой, как хотели. Теперь этого не будет! Не будет угрозы детдома, или перспективы превратиться в бомжа. Не нужно будет беспокоиться о дурацких запретах взрослых, и можно будет жить и поступать так, как ему хочется. Проблема только в одном: нужно помешать кому бы то ни было захватить власть над районом! А для этого нужно срочно сколотить команду из надежных ребят, и захватить точку пожирнее, вроде ближайшего гипермаркета, в котором жратвы, бухла и сигарет хватит на долгое время. О том, что может быть потом, когда все это закончится, Димка решил не думать. Сейчас, главное утвердить свое старшинство!