Здорово. Значит, мы снова на одной волне.
Не думаю.
Хрисанф бережно прислонил голову к её животу, чтобы она перестала его в чем-то укорять, хотя поддевки и укоры с её стороны были для него также приятны, как и просто молчание. Всё её существо, существование, манеры, характер, капризы, норов всё его устраивало до такой степени, что он сам не мог описать, как такое вообще с ним могло произойти.
Нежность моя, ты вчера так старалась. Что с тобой? Или уже гормоны (из вопроса жене чуть было не перешёл в рассуждение с самим собой, что с ним бывало постоянно ввиду слишком долгого одиночества).
Вовсе нет.
Я же вижу.
А потом скажешь, что я всегда доска доской и ноль инициативы.
Ты не доска.
Далила несильно потянула его за отросшие волосы. К зиме они посветлели, а потом и вовсе стали чуть ли не прозрачно-белыми как ночной снег. Хрисанф испытывал комплекс и по этому поводу. Так было не ежегодно и не регулярно, но порой внешность Агния немного менялась соответственно погоде. Или настроению. На работе и в людях окружающие думали на разный лад: либо у него генетическая предрасположенность к ранней седине в целом при здоровых густых волосах, либо, что вероятнее, Кирсанов из тех, кто тщательно ухаживает за собой. Далиле это было смешно, но он даже действительно перекрашивался в невызывающего неприметного брюнета, или каштан, чтобы не шокировать публику своими светящимися патлами. С другой стороны, возможность покрасоваться перед Далилой также очередная череда терзаний и мучений. Дилемма: быть так желаемым собой простолюдином, или быть самым желанным для неё. Хоть плачь.
Далила угорает. Потому что для неё: хорош хоть как.
Хочешь сказать, что я жирдяйка и свинтус?!
Ну а чё. Ты же знаешь, что мне нравится всё плотненькое и мягонькое. И жирненькое. Как раз мой вкус!
Далила цокнула языком от возмущения и стала его отталкивать от себя, применяя всю свою физическую силу, но он не отодвинулся ни на сантиметр, а после и вовсе укатился с ней к большому изголовью кровати, свернув себя и её вместе с одеялом в трубочку.
Она промычала в тесном пространстве.
Добавь "рыхленькое" и я тебя по стенке размажу.
Он засмеялся и обратно выкатил обоих на волю.
Такая капризная, не могу!
Агний!
Да.
Далила, придумывая ответ, прикусывала губы, и всё ещё отталкивала его мягкие сильные руки от себя.
Тогда я
Что?
Я не буду!
Что не будешь?
Больше не буду стараться, чтобы порадовать тебя!
Хрисанф мигом оказался сверху, еле сдерживая свои отцовские страховки.
Только попробуй!
Именно! Ничего не буду больше пробовать!
Ах, ты дерзкая, капризная, своенравная девчонка!
Они отвлеклась от основной нити намечающейся беседы и пропали друг в друге на некоторое время.
Хорошо?
Ага.
Вот и ладно. Всегда старайся для меня. Только осторожнее.
Хорошо.
Опять играешь хорошую девочку.
Да.
И не отрицает, молодчинка.
Далила, постепенно приходящая в нормальную температуру и влажность, заплела уже довольно приличной длины косу мужу.
Если быть честной, все мои "потуги и телодвижения" связаны с головоймойкой, которую я хочу устроить.
Агний потянулся за халатом, чтобы сбежать в ванную, но она погладила его по плечам, заставив расслабиться напрягшиеся было члены. Ей не нравилось, когда его тело каменело от чего бы то ни было: очень сложно было потом сделать так, чтоб он отпустил то, что привело его в такое состояние.
А ты ведёшь себя как нормальный безответственный ублюдок.
Далила.
Это был комплимент. Раньше ты мог устроить сеанс психотерапии и научную рефлексию на три часа и прочую бурю в стакане.
Родная.
Арсен сообщил мне, что ты хочешь удочерить Ингу.
Опять и в бровь и в глаз апперкотами. Хрисанф поспешил бы ретироваться, но она нынче, видимо, приготовилась и держала его всего в своих руках.
Сплехи вы.
Только через мой труп, дорогой. Итак я стала мачехой поневоле твоим возрастным спиногрызам. Ещё одну слева я не потерплю.
Агний вздохнул, вспомнив о дочерях, домашних работницах, и присел, чтобы повести серьёзный разговор. Он не отпускал её руки и смотрел прямо в глаза. Она же, всё же, бегала от его взгляда, так как, когда взор мужа был столь пронизывающим, боялась и предугадывала, что вновь проиграет. Потому что не умеет ни спорить, ни ссориться.