«А эта что тут делает? Понятно, от скуки добежишь и до соседей. Привычка видеть зрелища древняя, особенно когда хлеба вдоволь».
Вот, это она бутерброды принесла, ещё и груши с бананами, дядя Саша показал на Полю пальцем. Вся толпа повернулась в сторону Полины отнюдь не с улыбками.
А что случилось? обмерла Поля. Кто-то отравился моими бутербродами?
Двое работников «скорой помощи» вынесли из дома носилки, на которых лежал мертвенно бледный Денис.
От испуга Поля начала бормотать: Я же говорила, что нельзя голодным работать, тем более больным. Сам, наверное, всё съел, а мальчику ничего не дал.
А вы не волнуйтесь, соседка, не знаю, как вас по батюшке. Меня Сергеем зовут, так и обращайтесь. Парень отравился, пока непонятно чем.
Не волноваться Полина не могла, руки дрожали, разболелся желудок: А кто тогда кричал? Не мог же Денис так кричать.
Пока не знаю, сам на крик выскочил, у меня сегодня выходной. Привычка такая, профессиональная.
Хозяйка розовой усадьбы не ушла к себе, даже когда уехала «скорая помощь». Она о чём-то разговаривала с работником, отвернувшись от Полины. Ушел Степан, чуть кивнув головой в сторону Поли. К дому подъехала машина Михаила Львовича. Выпрыгнув из грязной машины, Михаил сразу пошел в сторону дяди Саши, будто, не замечая Полины и Сергея. Елена схватила его за рукав рабочей куртки и принялась трясти, громко подвывая.
«Ни с одним из этой троицы я бы в разведку не пошла. Такие разные, но такие неприятные до отвращения. Может, я зря так думаю, даже новые соседи заслуживают понимания? Когда-нибудь и они станут старыми».
Полина? очнувшись от мыслей, услышала Поля.
Да, Михаил Львович, стараясь быть спокойной, ответила Поля.
Вы зачем моих работников кормите? Не надо этого делать! У Дениса язва, а вы бутерброды принесли. Ему голод прописали, пока лекарства пьёт.
Язва!? Тогда понятно, почему такой бледный. Есть надо, но часто и помаленьку. Но чтобы в больницу от одного бутерброда это уже слишком.
Врачи решат, как его лечить, без ваших советов. А вот в дом я теперь до весны не въеду. У меня дочка маленькая, да и жена, всем хочется поскорей сюда переехать. Все хотят жить как люди, а работать некому, мы ведь церковь строим, все работники там.
«Как люди? Не дом, а темница», подумала Поля, но вслух сказала. Простите, больше не буду.
Поля поймала на себе осуждающий взгляд Елены.
Здравствуйте, вырвалось у неё.
Но дама не ответила, отвернувшись.
«Не делай добрых дел, где тебя не просят. Мальчика чуть не угробила, а ещё и удивляюсь отношению соседей. Ему всухомятку нельзя, как же я не подумала».
Не прощаясь, Поля понесла свои пакеты к дверям дома. Настроение упало напрочь, особенно донимала совесть. Но не успела Поля снять пальто, как в дверь громко постучались.
Кто там?
Полина, я на минуту, откройте, пожалуйста, женский голос был настойчивым и даже властным.
На пороге стояла Елена. Её заплаканные покрасневшие глаза были похожи на глаза загнанного, обозлённого зверя.
Я зайду?
Заходите, если хотите. Мне ужин надо готовить, так что времени много не уделю.
Я ненадолго. Курить в доме можно?
Нет, только на балконе, если изволите.
Елена недовольно сморщилась, но жестом попросила показать, где находится балкон. Не разуваясь, гостья прошла через спальню и вышла на деревянный балкон.
Полина, вы со мной не постоите?
Немало удивившись, Поля замотала головой: Прошу прощенья, я на кухню, кофе сварю.
Это хорошо, варите.
Пожав плечами, хозяйка прикрыла дверь балкона. Варить кофе в турке Поле не захотелось, и она включила кофеварку.
Гостья вернулась быстро, скинула свою шубу на спинку стула и села. Не дожидаясь сливок, предложенных Полиной, она глотнула горячий кофе. Не зная, что спросить, Полина тоже присела на стул.
Может ещё кофейку? У вас что-то случилось, как я вижу.
Я шла мимо, просто шла потом эта «скорая», всё так страшно. Почему так много горя, Полина? Вы можете мне сказать?
Ну
Да что вы знаете. У вас муж такой правильный, да и вы тоже типичная домохозяйка, домашняя клуша.
Простите, Елена, но это уже хамство. На себя посмотрите, Елена превредная.
Налейте коньяку. Или у вас нет? Что вы мне сварили в кофеварке, как это можно пить. Зачем я зашла, вы никогда меня не поймёте, никогда! Вы и жизни-то настоящей не видели