– Я думаю, – проникновенно начал многоопытный шеф службы безопасности, – что верблюд, по диагонали пересекший пустыню Каракумы и не встретивший по пути ни единого колодца, не сможет зараз выпить столько воды, сколько водки выпивает наш капитан в один присест.
– Да ну?! – изумился судовой доктор, понявший, что в подобных вещах его собеседник – признанный эксперт.
– Ну да.
– И какой же результат?
– А такой же примерно, как и у того верблюда.
– Это какой?
– Аппетит резко усиливается.
– И все?!
– Еще курит больше, чем обычно.
– Как же ты с ним сидел?!
– На сильном сквозняке и только с наветренной стороны.
– Нужно будет иметь в виду на всякий случай.
– Не повредит.
– Так на чем мы остановились?
– На графике движения теплохода.
– Ах, да. Ты сказал, что существует некая система движения…
– Да, я сказал, что команда немногочисленная и не может обеспечить круглосуточное движение. Да нам это и не надо.
– Понимаю.
– Поэтому система такая: ночью идем, а на день останавливаемся в каком-нибудь живописном месте.., или в крупном городе…
– Ясно. Днем команда отсыпается…
– А мы веселимся изо всех сил.
– Гениально. А кто выбирает эти самые живописные места?
– Капитан. Ему это не впервой. В принципе все дневные стоянки уже заранее намечены в соответствии с расстоянием суточного перехода.
– Поэтому он и нервничает?
– Ну да. Боится, что команда не успеет выспаться и отдохнуть перед следующим переходом.
– А какой конечный пункт маршрута?
– Астрахань. А потом обратно.
– С остановками в тех же местах?
– Нет, в других. Капитан уверяет, что хороших стоянок в низовьях Волги вполне достаточно… О-о! А вот и шеф…
Солодовников взглянул на свой швейцарский хронометр:
– Я же говорил.., часы можно проверять…
К причалу плавно подкатил черный лимузин. Из него вышли трое мужчин и одна женщина в солнцезащитных очках. Женщина была высокая, стройная и красивая. Этого не могли скрыть ни плотные очки, ни затейливая широкополая шляпка, из-под которой выбивались плотные локоны черных волос. Кто из троих мужчин является владельцем «Бикома», Хохлову сразу понять не удалось. Это стало ясно, когда двое из приехавших полезли в багажник за чемоданами, а третий не спеша направился прямо к теплоходу. Единственное, что его обременяло на этом пути, так это рука женщины, взявшая его под локоть.
– С кем это он? – шепотом спросил Хохлов.
– С женой, с кем же еще, – таким же свистящим шепотом сердито буркнул Солодовников.
– Ничего себе бабец. А?
Солодовников фыркнул, но ничего не ответил. Высокопоставленная пара подошла уже слишком близко, чтобы продолжать обсуждение, поэтому мнение Солодовникова о внешних данных супруги его шефа осталось для Хохлова загадкой. Хотя по мере ее приближения становилось все более ясно, что двух мнений тут просто не может быть. Она была очень красива… сверхъестественно красива. Однако, как показалось Хохлову, это была красота ледяной статуи, холодной и недоступной. Возможно, это впечатление усиливали ее темные, совершенно скрывавшие глаза очки.
Ее муж производил совершенно иное впечатление. Его веселую, радушную улыбку стало видно, едва он отошел от лимузина. Шагов за двадцать он начал приветственно махать свободной рукой, чуть не подпрыгивая от нетерпения.
Казалось, только рука жены мешает ему перейти от плавной неторопливой поступи к более резвой походке, чтобы как можно быстрее оказаться в приятной компании друзей и спутников в предстоящем увлекательном путешествии.
Хохлов вынужден был признаться самому себе, что представлял его совершенно иначе: эдаким пожилым, болезненным, высокомерным педантом. Как говорится, ничего похожего. Начать с того, что Самохвалов, высокий, сероглазый, слегка веснушчатый блондин, был никак не старше его самого, то есть тридцати пяти ему никак не было. Назвать его красавцем было бы преувеличением, для этого его открытое добродушное лицо было несколько простовато.