Забираю документ и иду в гардероб. Меня никто не преследует.
Уехать бы куда Я иду по тротуару, смотрю под ноги. Асфальт, плитка, снова асфальт. Погода сегодня хорошая, солнечная, но на душе пасмурно А куда ты уедешь? У тебя нет денег на билет ни на поезд, ни на самолёт. У тебя нет полтинника даже на автобус. Ботинок, который протекает в слякоть, у тебя нет денег даже на его починку. Неужели всё упирается в деньги? Если бы у меня было их много, миллион, миллиард, был бы я счастлив? Конечно. Я бы хорошо питался, жил в доме со всеми удобствами. Занимался бы каким-нибудь творчеством. Ну а кто тебе сейчас мешает заниматься творчеством, рваный ботинок? Ты не умираешь с голоду, не ночуешь на улице, так живи да радуйся. Не могу. Так я устроен. Пока висит этот неподъёмный кредит, пока нет своего жилья, пока этот ботинок, чёрт его возьми Что это за бумажка? Неужели? Пятьдесят рублей. Грязные, скомканные, но это деньги. Ура! У меня три дня будет Интернет!
Десять раз сыграл с «пожеланиями» в черви. 10 побед. Почему этот метод срабатывает только здесь? Почему не работает в жизни? Я уже пробовал желать всем встречным быть богатыми, но у меня от этого в карманах не прибавлялось. Внутри, подсознанием я чувствовал, что метод должен работать в жизни. Но как? При каких условиях?
Ты будешь есть? в комнату заглядывает мама.
Да, иду.
На столе варёная картошка, солёные огурцы, чёрный хлеб. Потом чай с булкой.
Хочу принять ванну, говорю я.
А как же это? мать кивает на мои руки. Почти до самых кистей они покрыты струпьями.
Но ведь надо когда-то мыться. Я ванну принимал последний раз не помню когда.
Мать кивает головой, встаёт к раковине мыть посуду.
Что у тебя с банком?
Выплачиваю понемногу.
Откуда у тебя деньги, если не работаешь?
Мне должны кое-что по последней работе.
Они заберут эту квартиру.
Как они её заберут, ведь я тут не прописан. И принадлежит она не мне.
Всё равно могут забрать. И тогда мне куда идти?
Мама, ну подумай сама, как заберут квартиру у тебя, если должен я?
Но я ведь твоя мать.
У тебя на старости лет совсем мозг не соображает.
Съехал бы ты от меня, Серёжа.
Мама, ну куда я съеду?
Не знаю.
Она уже плачет. У меня слёз нет, только обида и отчаяние. Если бы я умер, всем вокруг стало бы легче. Это очевидно.
Ванна готова. Горячая, как я люблю. Ставлю одну ногу, другую, пока нормально. Кожа под волдырями не болит, наоборот, приятно. Залезаю весь. Вода подступает к горлу и.. мне становится плохо. В глазах темно, сердце выпрыгивает наружу, дышать нечем. Кое-как вылезаю из ванной, набрасываю полотенце, иду в комнату. Там ложусь на диван и понимаю, что это конец. Вот и всё Вижу яркий свет, блестящий круг. И Голос
Проснулся я утром. Наволочка и простынь насквозь мокрые. Струпья на коже, вроде бы, чуточку побледнее. В окно проглядывают лучики солнца. Мама на кухне готовит завтрак.
Доброе утро! Какой сегодня денёк славный.
Она поднимает глаза, присматривается. Наверное, думает, не выпил ли я с утра. А иначе с чего такое радостное настроение?
Мамуля, всё будет хорошо, вот увидишь, я приобнимаю её за плечи.
Дай бог.
После завтрака надо прогуляться. Проблема лишь в одежде. Точнее, не в ней, а как её натянуть так, чтобы не сорвать волдыри. Кожа в поражённых местах тонкая, любое неосторожное движение приводит к выделению жидкости. Это неприятно. Стоит мне сесть где-нибудь на жёсткое сидение и задница тут же становится мокрой. А когда встанешь, остаётся след
Зайду в церковь, молиться не буду. А если не будешь молиться, то зачем заходить? Не знаю. Зайду и всё. Службы нет, лишь несколько посетителей медленно передвигаются по большому залу. Подхожу к одной из икон. Нарисована женщина, наверное, святая. Что-то такое есть у неё в глазах. Стою, разглядываю. Неожиданно тело схватывают конвульсии, перехватывает дыхание. Я рыдаю. Громко, в голос, со всхлипываниями. И не могу остановиться. Чего я плачу? Не знаю. Но нужно выплакаться. Подходит священник.
Вам чем-нибудь помочь? спрашивает он. Это тот самый, который протягивал мне давече поднос для денег.
Нет-нет, ничего, выдавливаю я сквозь рыдания. Я справлюсь.
Служитель отходит.
Выхожу на свежий воздух. Чего меня так разнесло? Я не помню уже, когда и плакал. А здесь так громко. Прямо в крик Мои размышления прерывает сигнал смартфона.