Готовы?
Доброго здравия тебе, боярин. Готовы, Избор еще раз поклонился.
Доброго здравия, доброго здравия, нестройно повторили конюхи.
Начнем! нетерпеливо бросил Василь Злой и направился к загородке, где Гнедой мирно хрустел сеном.
У самой ограды Василь остановился, его восхищенный взгляд ласкал лошадь.
Хорош! Ладен! Красавец!
Каков будет в бою? несмело вставил Избор.
Конь будет рвать зубами ворогов!
Его ярость может помешать, им трудно будет управлять, а потому подвести может, уже смелее сказал Избор.
Зачем об этом говорить, если он под седлом не был. Начнем.
Увидев подходящих людей, жеребец вскинул голову, опасливо покосился, но не двинулся с места.
Он не даст себя обуздать, уверенно сказал Избор.
Надо загнать его в узилище, посоветовал один из конюхов.
Нет нельзя, поранит ноги, можем лошадь испортить.
Что делать будем? спросил доселе молчавший боярин.
Надо набросить на него аркан, твердо предложил Избор.
Набросить аркан с первого раза не получилось. Гнедой вскинул голову, захрапел, метнулся по загону. Второй, третий набросы арканом не увенчались успехом. Подкидыш попросил:
Дайте мне бросить.
Никто не возражал. Подкидыш метнул аркан, петля попала, но захлестнула только верхнюю часть головы. Гнедой легко сбросил ее, и в следующее мгновение перемахнул загороду. Конюхи вскочили на лошадей, бросились в погоню.
Сегодня не получилось, и в этом виноват только ты, сурово взглянул на Избора боярин, ты должен был все подготовить. Двадцать пять плетей ему, повернулся он к стоявшим рядом дружинникам.
Избора привязали к толстому бревну. Он молчал, закусив губу, и только слезы не слушались его. Последние удары он уже не чувствовал. Очнулся в конюшне, когда вечер уже опустил свои сумерки. Мария смачивала, оставленные плетью рубцы, водой.
Избор застонал.
Очнулся, Бог помог тебе, отнял чувства, ты перестал чувствовать боль, в ее голосе угадывались слезы.
Зачем я Богу? Я даже молиться не умею, юноша застонал и заскрипел зубами.
Не говори так. Ты не умеешь молиться? Я научу. И помолюсь Богу за тебя, чтобы он ослабил твои страдания. Сейчас я смажу зельем твою спину, и тебе станет легче.
Избор уснул, а девушка сидела подле, шептала молитвы.
Прошло несколько дней, раны его затянулись. Каждую ночь к нему приходила черноглазая девушка, шептала молитвы и рассказывала о своем житие-бытие в доме боярина:
Боярыня Варвара обращается с нами, дворовыми, ровно, не избивает, сильно не наказывает, но работать заставляет с утра до ночи. Она красивая, бела телом, но мужа своего не любит.
Почему ты так решила?
Почему, почему? Тебе не надо об этом знать.
Тогда зачем говорила? Избор обижено отвернулся.
Девушка некоторое время боролась с собой, но не выдержала, рассказала:
В тот день, когда хотели объезжать коня, я не выглянула в окошко. Помнишь?
Конечно, помню, и что?
Я как всегда, пошла к окну, но меня остановила боярыня. «Почему ты каждое утро бежишь к окошку?» спрашивает. Я молчу, тогда она взглянула в другое окно и увидела тебя. Она смотрела на тебя, и даже забыла, что я рядом.
Что дальше было?
Я тихонечко ушла, боярыня продолжала смотреть на тебя. Она не услышала, как вошел боярин. Они поругались. Это ты за нее получил плетей.
Зачем ты рассказала мне о боярыне. Обычно женщины не говорят о соперницах, особенно об их чувствах, а ты сообщила, что боярыня неравнодушна ко мне.
А я тебя никому не отдам! Никому, ни боярыне, ни самой смерти.
Раньше принадлежал боярину, а теперь еще и тебе.
А ты не хочешь быть моим? Зачем поджидал, чтобы увидеть меня в окошке?
Мне ты нравишься, но о большем я не думал.
Что? Если боярыня позовет, пойдешь?
Эко, хватила! Кто боярыня, и кто я!?
Дура, я! Дура! Зачем тебе рассказала всё? Зачем?
Не убивайся! Я же не маленький. Хозяйка не прячет глаза. То, что она неровно дышит, я давно знаю. Как тебе удается каждую ночь приходить? Узнают, накажут.
Не накажут. Меня хозяйка сюда посылает.
Не понял. То глаз не сводит, то посылает тебя ко мне.
Это она делает, чтобы успокоить мужа и помочь тебе выздороветь. Мне пригрозила, что если между нами случиться близость, то меня продаст.
Что же будет?
Повисло тягостное молчание.