Господи, Озеров помотал головой. И вы уже изучили всю информацию?
По крайней мере, никто из них на учёте у психиатра не состоял. И, что касается Прохорова Вячеслава Никитича археолога, сейчас он содержится в психиатрической больнице. Вызов был как раз в девять вечера. По Питерскому. Пытался спрыгнуть с крыши. В общем, судя по их психическому состоянию, о гибели члена экспедиции они могли просто не заявить.
Озеров помолчал, обдумывая информацию.
А американцы? наконец, спросил он. Там что?
Пока не узнавали, ответил Игорь. Это я беру на себя. Буду звонить от лица студента. Но сейчас у них ночь, в институтах вряд ли кто будет. Семьи спят.
Согласен, Озеров покивал, глядя на документы. Как думаешь, там что-то сможем узнать?
Вы думаете, они тоже все с ума посходили? догадался Игорь. Мне кажется, есть вероятность.
Озеров отстранился, скрестив руки на груди.
Не нравятся мне эти твои алтайские духи, произнёс он. Так, узнай, заявляли ли, всё же, об этом Голдберге. А Меркулов отрабатывает всех, кто связан с Колесниковым?
Так точно.
Отлично, Озеров кивнул. Пусть делится всей информацией с нами.
Глава седьмая
Дальнейший рабочий день подполковника Кошкина был всецело посвящён работе с поступающей информацией, которая, впрочем, пока не особо обнадёживала. Так, ни в одной психиатрической клинике Москвы не было информации об обращении Степнова. Отрицательные ответы пришли и из Питерских клиник. Что касалось оставшегося в живых Щербинского Данилы Валерьевича, тот содержался в закрытом отделении, в состоянии глубокой седации. Согласно протоколу медицинского обследования, Щербинский поступил в клинику в состоянии тяжёлого бреда, при попытке совершить акт самоубийства. При этом санитары не особо вслушивались в то, о чём он говорил.
Говорил что-то про горы, ответил принимавший его врач. Про каких-то духов пещеры. На тот момент у нас не было задачи вслушиваться в его речи.
И на том спасибо, отозвался Игорь.
Он вернулся к распечатанным сканам дневника Степнова. И всё же, Голдберг погиб, или это такое иносказание? Если погиб, то нужно оповещать МЧС и направлять поисковой отряд. А ещё это предполагает международное расследование. И, не дай Бог, сотрудничать с ФБР. Игорь усмехнулся. Давно они не общались. Когда его, благодаря действиям Ерошенко, раскрыли, ему срочно пришлось выбираться из США, тайком пересекать Канадскую границу и ещё три дня выживать в лесах, пока он не добрался до условленного места, откуда его уже вывезли в Россию. И с тех пор он был уверен что ФБР, что ЦРУ были бы не против всадить в него по паре пуль за похищение секретных военных документов, касавшихся деталей сотрудничества первых лиц США с бандами ближнего Востока.
Возможно, ему и не придётся работать совместно со своими прежними «коллегами», но привлечение иностранных спецслужб выглядело само собой разумеющимся.
Игорь снова просмотрел список участников экспедиции. Внезапно его внимание привлекла фамилия Каргиля. Несколько лет назад ему удалось быть на конференции, проводимой на полигоне Raytheon компании, занимающейся разработками новейших видов оружия и передовых средств обороны. И тогда, наряду с ведущими инженерами, прозвучала фамилия «Каргиль». Речь шла о современных сверхмощных радарах для систем ПВО для низколетящих целей. Игорь снова глянул в список. Каргиль был специалистом по эхолокации, но при этом, в первую очередь, он был спелеологом. И его разработки касались средств обнаружения подземных полостей. А подземная полость и низколетящая ракета это разные вещи.
Игорь закрыл глаза, пытаясь вспомнить, о чём говорилось в докладе. Кажется, упоминалось о подземных нелегальных складах с оружием. Пещеры Тора-Бора. Ну, да, там бы пригодился радар для обнаружения спрятанных под землёй ракет. И Каргиль не был ведущим инженером. Но, с другой стороны, он, всё равно, сотрудничал с военными. А другие участники?
Игорь пересел за компьютер, соединённый с интернетом и зашёл на сайт Калифорнийского технологического института, где преподавали Каргиль и Голдберг. Он внимательно изучил представленную на сайте информацию о достижениях обоих учёных, перешёл на их страницы в соцсетях, но никакой информации о связи с военными не увидел. Впрочем, его это не удивило в открытых источниках вряд ли бы кто стал оставлять о себе информацию о сотрудничестве с военными. Так же мало информации удалось найти и о профессорах Барте и Хоакли на сайте Массачусетского технологического университета, где были только ссылки на их страницы в соцсетях.