Ладно, сказал охранник, я пропущу тебя на сцену.
Как он попал сюда и куда подевалась его спутница, Уильям не помнил.
Но сначала ты должен выпить вот это, охранник вытащил флягу с черепом и костями и надписью: «ЯД».
У тебя же там не просто вода, да? спросил Уильям. Ему было плохо от одной мысли о наркоте.
Конечно нет, man! охранник ухмыльнулся. Это кислота Аузли.
Так я и думал, Уильям поднял брови и покачал головой.
Под неё Джими Хендрикс написал «Purple Haze».
Слушай а нельзя вот без этого как-то обойтись?
Нет, ты что, охранник погладил свои роскошные усы. Как без этого?
Уильям нерешительно глядел на флягу. Потом схватил её и осуш ил.
То-то же! сказал охранник.
«Или это будет лучшая ночь в моей жизни, подумал Уильям, или у меня мозг нахрен разорвётся».
Музыканты настраивали инструменты. Переговаривались. Было темно, и Уильям ни черта не видел.
Привет, ребята, сказал он в микрофон.
«Господи! Поверить не могу, что я это сделал!».
Можно мне подарить вам кое-что?
Яркий луч света упал прямо на него.
«Господи! А что если тут бомба? Или огромный фаллос?».
Боб Вир, Фил Леш и Билл Кройцман подошли к Уильяму. «Oh fuck! Меня же по телевизору показывают!». Усач-охранник подошёл из-за кулис и разрезал коробку большим ножом. Сердце Уильяма билось со скоростью опоздавшего на работу. Что внутри? Что внутри?!
Статуэтка. «Ну хотя бы не бомба», подумал Уильям. Кройцман поднял её над головой. Счастливая улыбка выпячивалась из-под усов.
Статуэтка Джерри Гарсия. Он сидел, как Будда, и играл на гита ре.
Что вы думаете о моём Будде? спросил Уильям.
Он потрясный, сказал Гарсия и тоже улыбнулся.
Уильям посмотрел на зал. Их было так много, и они все смотрели на него. Смотрели, улыбались и аплодировали.
Спускайся! крикнул кто-то.
Прыгай!
Значит сказал Уильям в микрофон, мне просто прыгнуть?
Прыгай! Прыгай! кричала публика. Прыгай! Прыгай! Пры-гай! Пры-гай!
Кислота уже давно взяла верх над кокаином, так что сцена казалась Уильяму невероятно высокой.
Ты слышал их? Кройцман рассмеялся так, что его усы сорвались с губ и улетели ввысь, а потом снова оказались на месте.
Уильям посмотрел на Боба. Посмотрел на Фила. Посмотрел на Джерри. Тот улыбнулся и показал рукой на зрительный зал.
Кройцман заиграл барабанную дробь.
Пры-гай! Пры-гай!
Уильям разогнался. Ветер бил ему в лицо.
Мы желаем вам доброй ночи
Grate-ful dead! Grate-ful dead! скандировала публика.
Кройцман рухнул на диван. Харт снял насквозь промокшую майку и обернулся полотенцами, как мумия.
Вам что-нибудь нужно? сказал улыбчивый мальчик лет шестнадцати. Шампанского или
Water, ответил Гарсия. Lots of it[49].
Мне пива, сказал Ангел Ада.
Кит и Донна клевали носом в обнимку. Джерри закурил. Сигарета дрожала в его руках.
Shit, сказал он и улыбнулся.
Well, this is great[50], сказал Боб Вир, стоя посреди гримёрки с гитарой на поясе.
Вернулся мальчик.
Холодная, сказал Гарсия, обхватив кувшин. Спасибо. Спасибо тебе.
Вернулся Грэм.
Ты не видел чехол от моей гитары? спросил его Вир. Какая-то сука стащила мой чехол.
Какая-то сука по имени Боб Вир, любезно ответил Грэм.
Что?
Ты забрал его с собой, когда играл для девушек в перерыве.
А, точно, Вир улыбнулся и поправил очки средним пальцем. Спасибо, дядя Бобо, сказал он и вышел.
Эй, а где моё пиво? спросил Ангел Ада.
Что? сказал мальчик.
Ты забыл моё пиво.
Иди, Тимми, принеси джентльмену его пиво, сказал Грэм.
Grate-ful dead! Grate-ful dead!
Что ребята? Выходим? спросил Грэм.
What?! отреагировал Харт. Кит с Донной проснулись. Кройцман перевернулся на спину. Гарсиа чуть не подавился пирожным.
В последний раз, сказал Грэм.
Ты так каждый раз говоришь, ответил Фил Леш, взяв кувшин с водой.
Только две минуты, продолжил Грэм своим нью-йоркским говором. Что-то короткое. Что угодно.
Я устал, сказал Кройцман. Больше не могу.
Вот именно, сказал Гарсия. Будь человеком. Посмотри на Билла. Посмотри на Донну. Посмотри на Кита. Посмотри на меня, он распрямил ладонь. Она тряслась.
Только две минутки, сказал Грэм.
Мы сыграли три сета. И два раза вышли на бис, сказал Фил Ангелу. А ему всё мало.