Краснов улыбаясь, сказал:
Если нет другого лома, ответил Валерка, Не буди лихо пока оно спит тихо! Еще хочешь получить по сопатке?
Серия ударов, которая должна была достичь лица Краснова, вновь, как и в первый раз пролетела мимо. Краснов пригнулся, и мгновенно повернувшись к нему спиной, нанес Ферзю увесистый удар в челюсть с разворота локтем. Такого Сашка не ожидал. Кепка улетела с головы. Фирсан схватившись за лицо, провалился в «темный подвал» нокдауна.
Публика видя преимущество Краснова, начинала набирать обороты, переходя в дружное скандирование. Ни кто из парней не ожидал от Красного такой прыти. В какойто миг Сашка пришел в себя. Он вскочил на ноги, и пошатываясь пошел на Валерку, словно разгневанный бык.
Да я тебя
Ты никто, сказал ему Краснов.
Да, я тебя порву, как «Тузик» тряпку завопил Ферзь. Распсиховавшись, он выхватив из за голенища финку и решительно пошел на Краснова, махая впереди себя ножом. Я же тебя сука, попишу, черт ты бодливый, завопил он.
Ну раз на то пошло, то и мы не лыком шиты, сказал Валерка.
Он брезгливо посмотрел на Ферзя, и достал из кармана брюк маленький дамский «Браунинг».
Ох завопила толпа, так не по правилам!
Сняв «Браунинг» с предохранителя, он направил ствол в сторону Фирсана. Увидев перед собой вороненый, и совсем не игрушечный пистолет, он оторопел. Впервые в жизни струсил. Нет не струсил. Он просто опешил от такой неожиданности, когда перед ним показался черный «зрачок» среза ствола. Он даже не успел моргнуть глазом, как два выстрела, сделанные под ноги, охладил пыл. Осознав, что Краснов вооружен, Фирсан инстинктивно отпрянул назад. В ту секунду он понял, что Валерка на этот раз шутить не будет. Убить не убьет, но калекой сделает на всю жизнь. Молодому жигану стало ясно, что Краснов находится на той грани, за которой кончались детские шалости, и начинались настоящие мужские разборки. В этот момент, когда в него целился ствол, чтото щелкнуло внутри Фирсанова, и мысли вновь ворвалась в его мозги:
«Стрельнет же гад!»
Наличие «шпалера» придавало Краснову уверенность в своей правоте. Фирсан мгновенно пересмотрел взгляды на жизнь, решил завершить конфликт примирением. Чтобы достойно выйти из сложившейся ситуации, он решил для начала перейти на банальные оскорбления. Ферзь хотел спровоцировать Краснова на ответные действия, но тот стоял на своих позициях. Валерка был непоколебим.
Ну и что шмальнешь?
Шмальну Саша, спокойно ответил Валерка. Прострелю тебе колено, и ты никогда не исполнишь задуманного
Ты без «волыны» пустое место! Ты дурилка, меня решил своей бабской «масленкой» напугать? Да не боюсь я тебя. Я Фирсанов! Не хочу, чтобы тебя легавые на кичу замурыжили. Ты там сдохнешь!
Дурак ты Саша Фирсанов! Нужен ты мне, как собаке второй хвост! Брось заточку, и мы расходимся. Расходимся, как в море корабли!
А ты зассал? Зассал! Слабо, шмальнуть в Сашу Фирсанова?
Валерка видел по лицу, Ферзя, что тот хочет закончить разборку. Он не хочет терять лицо лидера. Чем больше Ферзь корчил из себя благородного разбойника «Робин Гуда», тем больше была вероятность, что они вновь сойдутся в рукопашной схватке. Скривив рот в нахальной улыбке, Ферзь демонстративно обнажил на клыке фиксу из желтого металла. Пару месяцев назад вставил смоленский жиган Ванька «Шерстяной».
Ты Ферзь, наверное, контуженный! Нужен ты мне, как зайцу подтяжки, сказал Краснов. Он поставил «Браунинг» на предохранитель, и сунул его в задний карман брюк. Дурилка ты Саша, ты так и не понял, что детские шуточки остались уже в прошлом. Ты вымахал, как лось, а мозгами остался на уровне малолетки Неужели ты думаешь, что одержав надо мной победу, ты сможешь овладеть и Ленкой? Да не в жизнь! Она быстрее в Днепр с моста бросится, чем с тобой будет. Подохнешь ты Саша где нибудь в лагере на лесоповале!
Это мое дело, где подыхать. Не твоя забота, сказал Фирсан, и достав папиросу прикурил.
Я больше тебя предупреждать не буду. Запомни на всю жизнь будешь к Луневой приставать, я тебя привалю, как борова! Забудь ее, и иди своей дорогой! Нам все равно с тобой не по пути, сказал Краснов, надевая пиджак.
Фирсан понял он проиграл. Сделав несколько затяжек, он неудовлетворенно, поглядел на свою самопальную и неказистую финку, которую он так долго затачивал на наждаке, и, ухмыльнувшись, со всей силы зашвырнул ее кудато далеко в руины.