Гер офицерен, ахтунг! Вы находитесь на территории тридцать пятого смоленского авиамоторного завода. Здесь мы производим моторы для наших истребителей И 16 и МИГ 3 3, а также для нового штурмового самолета, сказал директор не уточняя подробностей. Прошу вас, пройти в заводской клуб. Там состоится торжественная часть нашей дружественной встречи.
Немецкие летчики, по гражданской войне в Испании, были уже знакомы с советским самолетами, которых называли «Крыса», поэтому понимали, о чем идет речь. После того, как в авиационном парке Люфтваффе появился «Мессершмитт БФ 109», советские самолеты стали уступать инновационным технологическим самолетам немецкого производства. Летая в составе легиона «Кондор», они в бою опробовали «Ишаки» на убойность, и хорошо знали, как красиво горит «русфанер», если ее в упор расстреливать из пулеметов.
Молодой немец в звании фельдфебеля, фотографировавший немецкую футбольную команду, старался выбрать такой ракурс, чтобы зафиксировать заводские корпуса. Но суровые лица советских сотрудников государственной безопасности появлялись в тот момент, когда немец нажимал на кнопку.
Валерий почувствовал, что пришел его звездный час, и он, подобравшись ближе к фотографу, на хорошем немецком сказал:
Камрад, я рекомендую тебе не фотографировать заводские здания.
Немец удивился.
Почему?
Потому что это секретная информация, ответил Валерий.
Валера, скажи этому немцу, что фотографировать завод, цеха и продукцию запрещено, это является государственной тайной. Если он будет продолжать, то эти парни из МГБ отберут у него фотоаппарат и засветят пленку, сказал отец.
Валерка кивнул головой в знак согласия, и продумав предложение, выдал на немецком то, что просил отец.
О, ты не плохо говоришь по- немецки, сказал фельдфебель. Я прекрасно понимаю, что это секретно. Не волнуйся, передай своим господам большевикам, что я больше не буду.
Меня Валерий звать, сказал Краснов.
А меня ФранцЙозеф Нойман, представился немец на чистом русском, вызвав удивление. Он, козырнув Краснову, словно юнкер, щелкнул каблуками хромовых сапог.
А я майор РККА Краснов Леонид Петрович, сказал отец подойдя со спины фотографа. А это, мой сын Валерий, ответил он немцу.
Валерий подал свою руку, и фельдфебель, сняв перчатку, пожал ее. Он похлопал Валерку по плечу:
У тебя неплохой немецкий
А у вас неплохой русский, ответил Валерка.
Я русский Русский по матери Вернее, в моих жилах течет славянская кровь. Моя мать когдато после вашей революции вышла замуж, за инженера Ноймана, и уехала с ним в Германию, оставив страну советов.
Признаюсь честно, я рад нашему знакомству, господин фельдфебель, сказал Валерка понемецки. Моей задачей была проверка моих знаний.
Превосходно, сказал летчик. Можешь не переживать, у тебя, очень хороший немецкий. Если ты когда нибудь будешь в Германии, ты вполне сможешь общаться. Мне кажется что у тебя берлинский акцент
У меня есть хороший учитель, ответил Валерий. Я хочу, тоже быть военным летчиком. Я обязательно, буду летчиком Франц
Это очень похвально! Мужчина должен быть настоящим воином! сказал фельдфебель, и вновь одобрительно похлопал Валерия по плечу. Франц-Йозеф достал из кармана две сигары в алюминиевых футлярах, которые в Советской России были в диковинку, и подал отцу. Другую, он хотел закурить сам, но крепкая рука майора Краснова остановила его.
Господин фельдфебель, вы извините, но на территории нашего завода курить запрещено. У нас для этого есть специальные места.
О, я, я! Я понимаю хорошо! У меня дурная привычка курить, сказал он, держа во рту сигару.
Валерка, почувствовав кураж, словно собачонка неотступно бегал за немцами сзади. Он ловил каждое слово. Каждую интонацию. Переварив ее в своей голове, он складывал эти знания на невидимые полочки своей памяти.
По немцам было видно, что чувствуют они себя вполне уверенно, и даже где то нагловато. Летная форма, галифе, зеркальные хромовые сапоги завораживали своей безупречностью и каким то военным немецким шармом.
Выступая в заводском клубе перед рабочими и летным составом испытательной эскадрильи, Франц Йозеф Нойман, расстегнув китель, который украшал «Железный крест», рассказывал, как еще совсем недавно в бою с Бельгийскими летчиками, он за один вылет одержал сразу две победы. Вот за этот подвиг он и получил свой первый крест, которым очень гордится.