Борис Большаков - Моё Кривое Счастье стр 7.

Не человек, а сжатая пружина.
Не прикоснись  ни словом, ни плечом.
В сердцах  сорвусь, на то одна причина:
          жизнь бьёт ключом.

Куда пойти, в чьих душах раствориться?
В день выходной  в себя или в толпу?
Я поутру  всегда самоубийца
          и  смерть клопу.

И пусть не видно дома насекомых 
всё в голове, всё мерзкое  внутри
Лежат стихи, оставленные в ко́мах,
          как сухари.

Живой концерт, Stand Up, дешёвый юмор
и лёгкий завтрак с тёплым коньяком.
И не понятно  выжил или умер?
          И в горле  ком.

А за окном, как в комнате, темнеет.
Бездарно про́жит день в глухих стенах.
И, кажется, коньяк уже не греет.
          Увы и ах.

Один на тонком льду,
среди красивых трещин,
я ничего не жду
от всех мужчин и женщин.

Я ничего не жду,
камней залётных кроме.
Я больше не иду
участвовать в погроме.

Я больше не иду,
других не подстрекаю.
Прикованный ко льду,
смиренно привыкаю

Прикованный ко льду,
не дай свободу чувствам.
Озвучили беду
шаги тревожным хрустом.

Озвучила беду
сигнальная ракета.
Я ничего не жду,
боясь весны и лета.

Я ничего не жду,
но всё-таки надеюсь:
в Раю или в Аду 
хоть где-нибудь
          согреюсь.

Небо надкушено, я  вертолёт,
с «Чёрной акулой»  точь-в-точь.
Мой темперамент тебя порвёт,
беспозвоночная ночь.

Песня надорвана виски и льдом,
ветром заляпана грудь.
Курит Гоморра и плачет Содом,
переживая мой путь.

Плоть исцарапана, вата и пух 
не исказилось лицо.
Рвутся модели монашек и шлюх,
вздумавших дёргать кольцо.

Рёбра исколоты  шип и стрела 
входят-выходят хитро́.
Я  воробей, благородство орла
переполняет нутро

Чувства взъерошены: весел и глуп,
смел и пуглив, и смешон.
Мимо борделей, дворцов и халуп 
вне голубей и ворон

Нервы расшатаны, градус и дым,
музыка  лепят и мнут

Не по годам  умереть молодым
от недостач и простуд,
от передоза и постной любви.

В поиске крыльев и лиц
много всего замешалось в крови 
от вертолётов и птиц, до

Я  не чудовище, нож и патрон,
правда, использовал, но
больше себе причиняю урон 
скромно и озорно.

Мне наплевать на гонения: вот,
сеешь недоброе, мол

Мой темперамент меня порвёт,
молодость и рок-н-ролл,
тяга к ответам  глобальным и  нет,
формула, план и забой

Может ли быть музыкант и поэт
просто самим собой?

В старой маске, с больным оскалом,
в переливах идей и планов,
чёрным волком среди баранов
я крадусь по лесам и скалам.

Складник бьётся в кармане о фляжку
с дорогой золотой отравой.

А на фляжке  орёл двуглавый 
он  размашист, я  нараспашку.

Мух не ловит он, я  всеяден,
мы по духу  родные, ближе 
я не так же отлично вижу,
и от этого хмурь во взгляде.

Это место похоже на Припять,
я там не был, но видел кадры.

Здесь куплеты звучат, как мантры,
здесь мне хочется больше выпить

Речь не только об алкоголе 
всеми чувствами пью пространства.

До зевоты устав от пьянства,
я зарядку ищу в глаголе

Я снимаюсь в арт-хаусном клипе 
подтанцовка и первый голос.

Распылив ледяную морось,
небо шепчет «займи, но выпей».

Сигареты торчат земные,
в поднебесной курилке  дымно.

Обязательно будет стыдно
за ближайшие выходные.

Ночь подходит к концу.
Окосевший  тоской,
я сижу в кабаке.
Подлецу всё к лицу:
сигарета в зубах,
непочатая стопка в руке

Я скулю, как щенок,
потерявший внезапно
родное тепло.
Стены, пол, потолок
Лишь бы взгляд 
не на севшее рядом трепло.

Мой колючий забор
всё равно пропускает чужие лучи.
Не лепи разговор,
но, пожалуйста,
сердцем прошу  не молчи.

С ярко-рыжих волос
луч зелёный скользнул
в стопку горькой воды,
отвлекая всерьёз
от непрошеных давящих
строк череды.

Ты напротив, легка,
я  с печатью печали
на сморщенном лбу.
Не видать рюкзака,
но безумную тяжесть
ношу на горбу.

Улыбаешься мне, понимаешь 
не выход  отчаянно пить.
Мы с тобою на дне,
от того, что когда-то взахлёб
приключилось любить.

А казалось бы  вот  это чувство
должно окрылять, не ломать.
Не уходит, живёт
Но больней с каждым днём
продолжает колоть и сжимать.

Ночь подходит к концу.
Между парой хитов
надо вызвать такси.
Пусть подъедет к крыльцу
Но, пожалуй, ещё пятьдесят принеси.

Верю, хватит уже.
Знаешь, рыжая, можешь меня осуждать,
я опять в кураже  так нелепо
          пытаюсь с тоской
          совладать.

Ночь подходит к концу.
Красный след поцелуя на левой щеке.
Подлецу всё к лицу.
Сигарета в зубах
и  допитая стопка 
          в руке