В машине, за закрытыми стёклами, было жарко. Особенно припекало с той стороны, где солнце сквозь них светило. Казалось, что снаружи июль в разгаре. Но мы-то знали, что там всё ещё минус десять. Такой вот обманчивый этот Приморский край, хотя и на широте Сочи!
Стали мы подъезжать к реке. Муж пытался найти удобный съезд на берег. А надо сказать, берега на той нашей речке были не высокие, но крутыми могли быть мама не горюй! Однако туда, куда мы направлялись, берег был хотя и высокий, но зато пологий. Зимой всегда, если ещё и снега нет, совсем просто по нему к реке съехать, даже без шипованой резины, которой муж тогда ещё не обзавёлся.
Ну вот.
Нашёл Вася съезд и стал потихоньку, притормаживая, спускаться. А я гляжу вперёд, на реку, на лёд, и вдруг вижу, что метрах в пяти от берега полынья! Я-то на переднем месте сижу, вот мне и видно лучше всех. А муж спуском занят.
И тут давай я орать:
Тормози, тормози, полынья!
А он на меня не смотрит, улыбается, видно, думает, что я в своём репертуаре стращаю его. Мужики на заднем сидении захихикали.
А машина всё ближе к наледи на берегу, всё ближе!
Тут я как начну ручку дверцы дёргать, а она, гадина, как нарочно, как в америкоских фильмах ужасов я-то всегда думала, что это специально они так придумывают и снимают, чтобы обстановку сильнее нагнетать и страх на зрителя нагонять, не поддаётся. И здесь, наконец, обратил Вася внимание и на меня, и на речку. Полынью увидал. Никогда не слышала, чтобы матом ругался, а тут такое выдал! и по тормозам! Мужики сзади нам на плечи навалились и через лобовое стекло увидать силятся, отчего я ору, и Вася матюгается. А он давит на тормоз, а машина уже на заледенелый берег выехала и катит себе вперёд, и катит.
Конечно, всё это я описываю медленно, как будто так медленно всё и происходило. А на самом деле секунды!
Смогла я дверцу открыть и вывалилась на берег, а машина с моим Васей и мужиками как катилась к проруби, так и покатилась!
Я глаза закрыла
Слышу, крики ко мне приближаются. Глаза открыла, а увидать от пелены в глазах ничего не могу, только силуэты размытые, бликами тёмными мерцают. И голос:
Любочка, Любочка, всё в порядке.
И руки, с земли меня поднимающие.
Любочка, всё в порядке. Ничего страшного не случилось. Живы мы все.
И только тут зрение ко мне вернулось. Смотрю, а Вася мой рядышком стоит и меня обнимает, а мужички Иваныч, Сашка и брат его Толян бледнющие, как из могилы вынутые! Но смеются, гады! Вот сволочи! А меня ноги не держат. Вот что значит, не женское это дело в мужские компании лезть!
Вокруг я глазами обвела, а машины-то нашей нигде не видно.
Вася, а машина?..
Машина?.. Да чёрт с ней, с машиной вон под лёд уходит.
Я как глянула, так и обомлела вся! Машинка наша любимая, Тойоточка старенькая только багажник из полыньи торчит! И только я багажник взглядом зацепить успела, а он нырк и нет его. Полынья, точно так и родилась ровненькая плещется себе.
Вася-я-я!
Ну что Вася. Завтра пригоню трактор, и вытянем её.
Да при чём тут она!!! Живы-то как остались? Господи!
И тут меня замутило, а потом, сразу же злость такая налетела!
Говорила же я! Говорила! Придурок несчастный! Зачем поехали?! Я же говорила
Слезам моим не было конца. А мужики и Вася мой только молча стояли передо мной и пыхтели, пряча глаза
Вот такая история. Но это не конец её, а начало, и это будет то самое главное, о чём я и хотела рассказать, а именно: «Вот были мужики!»
***
На следующий день Вася мой к полынье трактор погнал хорошо не так далеко, как я раньше уже сказала, было ехать. Но ничего с трактором не получилось слишком глубоко села машинка-то наша под лёд. Пришлось ему идти кран в ПМК просить. Но дали, дали ничего нельзя плохого сказать. Да и как не дать? Не по пьяному же делу всё случилось! Все знали, что Вася мой непьющий, за руль, даже с рыбалки едет только трезвым сядет. Потому и мужики любили с ним ездить сам не пьёт, а они сколько хочешь себе! А он потом их по домам развозит.
Все спецы, правда, на ПМК (передвижная механизированная колонна), Васе сказали, что, мол, можешь уже больше, Михалыч, не беспокоиться о Тойоте своей как вытащишь, так сразу на свалку вези. Мало того, что старенькая уже (лет десять к тому моменту уже пробег у неё был из Японии, правда, только три года как пригнали), так после такого ледяного душа и пребывания больше суток под водой, только на запчасти продавать её можно будет, да и за запчасти лишь мизерную цену взять получится, потому как старые уже, а теперь и поржавевшие станут к тому же.