Вот одним чудесным солнечным утром сидим мы с коллегами-бабушками (нас штуки 3 4, не больше) на именно таком дружественном аэропортовском складе в ожидании, можно сказать, своей счастливой судьбы, которая не сильно к нам и торопится. Через какое-то время тучи беспокойства рассеивает удача и в дверях появляется Он, настоящий испанский идальго. Хосе или Педро, точно не скажу, никто из наших бабушек его не знает. Смуглый, кареглазый красавец, черноволосый и мускулистый в общем, Бандерас-в-молодости. Скользящей поступью матадора он входит в наше помещение и застывает в дверях.
«Где они только этих красавцев выращивают в своей Испании, с щемящей тоской проносится у меня в голове, селекция, не иначе».
Хосе (который Педро) орлиным взором осматривает сонм дремлющих бабушек, из которых ни одна, заметьте, ни одна, кроме меня, не встрепенулась от взволнованности и предвкушения. Бесчувственные особы, короче.
Педро (или всё-таки Хосе, никак не могу определиться) кидает взгляд на свой планшет с записями и после длительной паузы бархатным баритоном уставшего оперного премьера произносит какое-то невнятное слово с непередаваемым испанским акцентом. И это слово (о ужас!) даже в такой латинской интерпретации совсем не похоже на мою фамилию!
У меня обрывается всё внутри. К сожалению, вовсе не потому, что Хосе, этот потомок отважных тореро, не обратил внимания на моё неземное очарование и выбрал другую «бабушку». А только потому, что я, по моему тревожному разумению, начинаю конкретно опаздывать. Все мои наверняка уже на гейте. У секьюрити, скорее всего, очередюга-не-дай-бог, а следующий Педро, судя по их «расторопности», придёт в лучшем случае часа через пол.
Я начинаю интенсивно прокладывать себе дорогу к вожделенному Хосе и расталкивать колясочки с мирно дремлющими бабушками, при этом пытаясь ему на английском прокричать что-то наподобие: «посмотрите повнимательней, может, вы за мной!!!». У Хосе в глазах проносится дикий ужас, ему кажется, что судьба отвернулась от него и в этот раз подсунула ему «сумасшедшую бабку с кучей проблем» в виде меня. Как вдруг, на его счастье, тишайшая старушка из второго ряда приоткрыла глазки, вздохнула, встрепенулась и опознала себя в Педрином наборе звуков.
Другая, цивилизованная бабушка на моём бы месте отступила, понимая такое своё позорное фиаско. Не навязывалась бы мо́лодцу, смирилась бы со скорбным жребием опоздавшей, затихарилась бы в уголке Но комсомольцы не сдаются! И в конце концов, я не знаю, что там у той, Педриной бабушки, а у меня дети и 15 минут до посадки! И паспорт мой у мужа, на гейте. И вообще, может, мой, другой Хосе забыл меня или загулял где-то вон в аэропорту сколько соблазнов. Вино на каждом шагу, стюардессы Так что мне теперь, пропадать?
Короче говоря, чувствуя нехилый прилив сил, как минимум на «коня остановить», я со всей решимостью, со своей коляской и посадочным талоном наперевес, совершаю судьбоносный рывок в сторону ошалевшего от такой прыти Педры (извините за мой французский)). Там я, пытаясь ухватить его за рукав и пристально заглядывая в эти прекрасно-бездонные испанские глаза, стараюсь быстро-быстро и как можно проникновеннее, на английском, изложить ему всю печаль моего бытия на фоне трагизма сложившейся ситуации. На втором абзаце моей пламенной речи я начинаю догадываться, что с английским у него не вполне, но с участью взять меня тоже он почти готов смириться. Видимо, прикинул, что отбиваться будет непросто, убежать можно не успеть и взять меня лучшее из зол.
Всё-таки люблю я их, красавцев-бандерасов. За мягкость характера и правильный расчёт.
Happy end я успела! Педро, молодчага, не подвёл. Доставил в лучшем виде, только запыхался: всё-таки бежать с двумя колясками по их бесконечному аэропорту тот ещё марафон.
P. S. Волнуюсь за подружку, вторую бабушку. Она тихонечко так сидела, всё сносила, даже прикорнуть успела во время нашего забега. А я всё думаю, надо было в её посадочный заглянуть, вдруг её рейс раньше нашего улетал?
Уроки английского
Маргарита Сергеевна захлопнула за Петей входную дверь и побрела в столовую. Там она устало плюхнулась на стул, зацепилась взглядом за старое пятно на стене и мучительно постаралась собраться с мыслями. Получалось плохо. Она чувствовала себя совершенно опустошённой и вымотанной. Что она делает не так? Целый час, целый битый час вот уже второе занятие она объясняет этому шустрому, смышлёному парнишке образование предложений в Perfect. А он? А он смотрит на неё своими лукавыми глазами, говорит, что всё понял, и упорно делает одни и те же ошибки, в тех же самых местах, что и раньше. Иногда ей кажется, что между ними стена, стеклянная стена. И она бьётся в эту стену, с разбега, больно А за стеной стоит Петя, её ученик, этот милый, улыбчивый мальчик, и безучастно наблюдает за её надрывом. Ему забавно и весело.