На перемене мы подошли к ней.
Ребята, хамелеоша умер! воскликнула Ирка с отчаянием.
Как умер? спросил я, не веря своим ушам.
Налопался этих мух, а там на ленте клей ядовитый.
Она зарыдала и убежала в туалет. В обычной ситуации мы бы ее подкололи, типа, не верь, Ирка, крысам, дары приносящим, но сейчас никто даже не улыбнулся.
Кстати, сам Крыса в школу не пришел.
Надеюсь, что отравился колбасой! прошипел Леха.
Чтобы как-то успокоить Ирку, мы с Лехой и Чижиком повели ее в продуктовый магазин, откуда Крыса стянул ленту с мухами. Как и большинство наших идей, эта идея была тупой и наивной.
В магазине кроме продавщицы, мух и кильки в томатном соусе никого больше не было. Чижик вышел вперед, набрался смелости и просипел:
Здрасьте! Нам книгу жалоб.
Зачем? спросила продавщица, смерив его насмешливым взглядом.
Чижик оглянулся на нас, ища поддержки, и промямлил:
От ваших мух дохнут хамелеоны.
От удивления выщипанные брови продавщицы поднялись так высоко, что коснулись чепчика.
Мальчик, ты дурак?
Повисла неловкая пауза. Чижик снова посмотрел на нас, но по делу никто ничего добавить не мог.
Ребята, пошли отсюда, дернула его покрасневшая Ирка, стыдясь нашего идиотизма.
Когда мы пришли домой, то увидели у подъезда милицейский уазик, куда нас с Лехой настойчиво пригласили.
В милиции
Уазик тронулся, и мы с Лехой стали гадать, за что нас замели: за блины для штанги, вынесенные с завода, за позаимствованный на стройке сварочный аппарат или за разбитое окно во Дворце пионеров? За последнюю неделю мы вроде других дел не мутили.
В отделении нас провели в кабинет следователя. Кроме следователя, там сидел Гоша-старший. Он был заплакан, а его лапы, стянутые наручниками, безвольно висели между колен.
После выяснения наших имен и адресов следователь спросил нас, почему Гоша-старший, которого, оказывается, звали Данила, гнался за нами с кирпичом.
Леха ответил, что мы к Даниле претензий не имеем. Следователь осадил его.
Мне плевать на твои претензии. Говори, что произошло.
Мы с Данилой играли в салки.
Вы играли в салки силикатным кирпичом? Ты что, дурака из меня делаешь?
Нет, мы прете
Еще раз скажешь о претензиях, пойдешь в камеру к уголовникам. Сержант!
Товарищ следователь, не надо сержанта. Мы и так все расскажем.
Леха рассказал, как мы гуляли по лестнице во Второй Башне и встретили там Данилу. Он попросил закурить, у нас не было, он нагрубил нам, и мы бросили в него яйцом.
Следователь спросил:
А ты всегда носишь с собой яйцо? Может, у тебя и сейчас в кармане яйцо?
Я купил яйцо в магазине.
А, ну да.
В общем, Данила погнался за нами, но дядя Юра все уладил.
На автомате Леха снова хотел заявить, что мы претензий не имеем, но следователь так на него зыркнул, что Леха осекся и перефразировал:
Данила и дядя Юра очень хорошие люди. Можно мы пойдем домой?
Этот хороший человек следователь указал на Данилу, вчера чуть не убил другого хорошего человека.
Дядю Юру? воскликнули мы с Лехой.
Да, тем самым кирпичом. И ваш дядя Юра сейчас в реанимации, ответил следак и добавил, глядя на Данилу. Молись, гад, чтобы все обошлось.
Итак, начнем с начала, скомандовал следак, видя, что мы поплыли.
Мы с Лехой переглянулись и все ему рассказали.
Данила не проронил ни слова. Он смотрел в пол и всхлипывал.
К вам есть еще один вопрос, как к героям дня. Это не вы разбили окно во Дворце пионеров?
Нет, мы вообще туда не ходим.
И карта эта не ваша? следак положил на стол карту с мулаткой, с отпечатком Чижикова польского сапога.
Впервые видим!
Ну-ну.
Подписав протокол, мы вышли на улицу.
Пойдем к Крысе? предложил я.
Но до Крысы мы не дошли.
Даня
На пороге УВД стояли Гоша Птицын, его мама тетя Лена и глава семейства алкаш дядя Толя.
Тетя Лена схватила нас за рукава курток и взмолилась:
Ребята, вы Даню не видели?
Да, теть Лен, он у следака сидит.
Боже мой, что же это делается! она осела, и нам пришлось ее подхватить. Что же это, расстреляют мою кровиночку?
Мы не знали, что ей ответить. Ее кровиночка нас чуть не порешил, но и мы не ангелы Леха мог ледяным яйцом и глаз выбить.