Прекрати! поспешил упрекнуть ее Санин.
Извини, я просто смеюсь.
На пути неожиданно открылись величественные расписные купола местного храма, возле которого, наверняка, в это время не было посторонних глаз, и они, не сговариваясь, свернули к нему. Присели на лавочку и закурили.
А если сейчас выйдет батюшка и заругается? предположила Люба.
Батюшки не ругаются, а наставляют на путь истинный. Так что скандала не будет. А как ты думаешь, курение это грех? искренне поинтересовался Артем.
Если грех, то небольшой. У меня отец, когда сильно напивался, то почему-то постоянно засыпал на лавочке возле церкви. Я тогда еще совсем маленькой была, и мы с матерью вдвоем его тащили оттуда домой. Иногда и сам отец Виктор помогал. А мать его упрекала при этом: «Грех, батюшка!» А он отмахивался и говорил: «Но грех-то небольшой!» Отец помогал ему по столярному делу, и то ли они вместе пили, то ли батюшка просто ему за работу наливал по сей день не знаю. И спросить не у кого уже
Умерли? ужаснулся Санин.
Мать жива, но не общаемся мы с ней. Другая семья. Меня бабушка воспитывала. Она и в институт отправила учиться. Я хотела на фабрику устроиться, а она нет, говорит, тебе нужно на экономиста, чтобы интеллигентной стать и зарабатывать хорошо, а то пропадешь одна, когда меня не станет.
А бабушка жива?
Жива, здорова, слава богу. Только теперь расстроится, что не поступила.
Так ты же еще не пробовала!
Второй раз уже пытаюсь. Ничего, пойду в наш техникум Калининский на бухгалтера. Бухгалтера тоже неплохо получают, если в нормальную контору устроиться. Там моя родина, а своя земля, как известно, помогает.
Может, позаниматься с тобой? Я в математике и физике кое-что соображаю.
Да я тоже соображаю, только с русским языком не очень. В прошлый раз на сочинении и завалилась. Тем более что классику школьную не любила и не читала. Разве что про любовь несчастную. Могу трагедию Катерины из «Грозы» раскрыть или Анну Каренину по полочкам разложить, но даже если эти темы и попадутся, ошибок все равно наделаю.
А я школьную классику тоже не люблю, хотя другими книгами с шести лет зачитываюсь. Поэтому свободную тему на экзаменах всегда выбираю. С грамотностью нормально зрительная память.
Здесь не советую.
Почему?
Или ошибок понаделаешь, или решат, что ты тему не раскрыл. Я вообще не понимаю, как можно писать на свободную тему? Из головы что ли?
Да хоть из головы! Но можно и цитаты приводить. Зато из тех произведений, которые любишь и понимаешь.
Верная двойка! Классику хотя бы списать можно, если повезет.
Впрочем, это я так, на всякий случай решил. Надеюсь все-таки на «эксперимент». У меня аттестат хороший.
Надеяться на лучшее, но готовиться к худшему!
Ничего, как-нибудь прорвемся! И ты эти пораженческие мысли из головы выкинь.
Да я, собственно, и не паникую. Просто реально смотрю на вещи. Как и на тот факт, что мы даже друзьями не сможем в будущем остаться
Ты снова за старое?
Пацаны твои правы слишком большая пропасть между нами. Но не сердись только! Я об этом сожалею, а не желаю. И давай больше не будем
И словно прощаясь навсегда, Люба крепко обняла его и поцеловала, обильно обмочив слезами.
9. Вступительные экзамены
Как принято у идеальных хозяек Вера встретила Артема во всеоружии:
Мой руки и быстро за стол!
Дай отдышаться хотя бы, путь-то неблизкий.
Это по вашим провинциальным меркам, а у нас, как у собак, полтора часа не крюк! Что там с занятиями?
Ну, иногда показываться бы не помешало, на всякий случай соврал Санин, а в общем, ничего для меня нового.
Вот и хорошо, нечего туда-сюда мотаться. Лучше у нас поживешь, Москву посмотришь. Олег тебя по всяким интересным местам поводит, он это любит. Кстати, кажется, явился благоверный. Хоть бы трезвый!
Олег, как уже упоминалось выше, симпатичный добродушный парень, действительно частенько мог позволить себе прийти «подшофе», что являлось, несомненно, издержками его профессии. Занимая довольно блатную должность мясника одного из самых престижных в столице гастрономов на Калининском проспекте «Новоарбатском», он отоваривал из подвала дефицитным продуктом многих московских знаменитостей, в основном, служителей Мельпомены, с которыми запросто общался на равных, хотя имел всего восемь классов образования. При этом он никогда не зазнавался, не считал себя кем-то особенным, но и своих клиентов не склонен был выделять среди общей массы покупателей в силу своего происхождения скромного коренного москвича. Конечно, у него, как и у всех работников торговли, не смотря на мизерную зарплату, имелся определенный неучтенный ежедневный приработок, который периодически в кругу коллег пропивался. Жену свою он боготворил, а она, относилась к нему иногда просто с оскорбительным равнодушием, которого он, к счастью, не замечал. «Просто в Москве хотелось остаться», как-то доверительно поведала она Артему.