Ель эта горела много раз. Другие деревья погибали, а она выживала. По стволу можно узнать, сколько раз горел лес вокруг, объяснил старик, видя интерес Вани.
Дед, а почему остальные деревья умирали, а это выжило? спросил Ваня.
Счастливый случай. А, может быть, одним дается больше силы, чем другим, немного подумав, ответил старик.
Бабушка Марфа тоже так говорит. Правда, про людей, а не про деревья.
Все мы одно целое. Люди, животные и даже растения. И должны соблюдать баланс. Не брать больше, чем нужно, и обязательно отдавать. Срубил деревья, чтобы избу построить посади новые. Убил животное, когда был голоден, помоги другим, когда сыт.
Но вот отец, он только убивает и продает. Значит, это плохо? спросил Ваня, слегка запинаясь.
Это не очень хорошо, после долгого молчания ответил старик, а потом добавил: Но для него и многих это единственный способ прокормить себя и семью. Пойдем, уже темнеет, а нам нужно дойти до избушки. Там и заночуем.
Избушка стояла прямо в лесу и была такая маленькая, что Ваня подумал: они точно в нее не поместятся. Но внутри оказалось все необходимое, чтобы разогреть принесенный с собой ужин и разместиться на ночлег. Они допоздна сидели у костра и смотрели на звезды, дед Миша рассказывал о своих приключениях, которых за всю жизнь набралось немало.
И Ваня вдруг понял, какой дед счастливый человек:
«Вот он-то точно на своем месте и ни от кого не таится», думал Ваня, засыпая.
В деревне он привык вставать засветло, поэтому на следующее утро, открыв глаза, даже удивился, что проспал так долго. Видимо, дело в особом лесном воздухе, о котором говорил дед Миша. Самого Михаила Николаевича в избе не было. Ваня за него не беспокоился в лесу дед, как дома, видно, ушел по своим делам.
Ваня отыскал в котомке лепешку, которой сейчас был особенно рад, собрал полную кружку ягод и принялся жадно все уплетать. На душе было удивительно легко, и он принялся напевать слова, откуда-то взявшиеся его в голове:
Давным-давно
Белым-бело
Стелился снег тропой витой.
Он укрывал
Чудесный сад,
Где жили мы судьбой одной
С тобой
Ваня так увлекся, что не сразу заметил деда. Михаил Николаевич нес кого-то на руках, а оно тряслось и стонало. Ваня вскочил с места и подбежал к старику. На руках у деда Миши был олененок, к одной из его ножек мертвой хваткой прицепились металлические челюсти.
Охотники поставили, объяснил дед Миша, гладя олененка по голове, сейчас снимем аккуратно.
Но отец говорил, что на маленьких не охотятся, с волнением произнес Ваня.
Он случайно попал, вместо мамы. Олениха меня приметила и отбежала сначала, но потом признала. Обещал ей, что сделаю все возможное.
Как обещал? Разве они понимают? удивился Ваня.
Понимают. Но об этом потом. Ты, давай-ка, котомку мою принеси, инструменты нужны, чтобы эту заразу снять да рану перевязать.
Ваня послушался, решив, что расспросит потом. Дед Миша аккуратно положил олененка на землю:
Держи его, чтобы еще больше не поранился, сказал он Ване.
Ваня сел рядом с оленем и крепко прижал его к себе. Ему было так жаль малыша, что он ласково прошептал ему на ухо:
Все будет хорошо.
Олень уткнулся в лицо Вани своим мохнатым носом и засопел, будто жалуясь.
Когда ловушка была снята, кровь из раны засочилась еще сильнее. Дед Миша завязал заднюю ногу оленя своим запасным бельем.
А теперь нужно идти в деревню.
Дед Миша объяснил, что каждая минута на счету, нужно скорее доставить олененка домой. У Марфы нужные травки припасены, они остановят заражение.
Ваня сам вызвался нести оленя. Он был моложе и крепче деда, значит, и доберутся они быстрее. Возвращались другой, более короткой дорогой, и скоро оказались в деревне. Марфа Семеновна уже ждала их и, ничего не спрашивая, принялась помогать зверю. Ваня не знал, чем помочь, а потому просто гладил олененка по голове и повторял:
Ты обязательно поправишься и будешь самым резвым оленем среди всех.
Ване казалось, что олененок понимает его. Зверь начал дышать спокойнее и через какое-то время уснул. От усталости Ваня тоже задремал прямо на сеновале с головой оленя на коленях.