«Права была тётя Оля. Счастье и правда приходит вовремя!».
Дед Мороз навынос
Зажгите же, кто-нибудь, свет
Свет в тёмной комнате:
Мне страшно одной
Под чёрной стеной
С собою знакомиться.
Включите же свет, я прошу!
А то мои комплексы
Меня засосут
В трясину рассудка
Мутного космоса.
Там проблески еле видны
Гаснет сознание.
Здравые мысли
Теряют смысл
В самокопании.
А, впрочем, уже ни к чему
Свет в тёмной комнате:
На ощупь расставлю
Всё по местам
От лени до гордости.
Оставьте меня, я прошу,
Одну в этом сумраке!
Я в этой среде,
Как рыба в воде,
В хаосе внутреннем.
Спокойно сижу в тишине
Одна в тёмной комнате.
И жду до утра,
На сон наплевав,
Когда вы откроете.
Марина
Пальцы уже вторую минуту с силой тёрли висок. Надавливали на небольшую точку, собирая всю боль в одном месте. Она послушно пульсировала под кончиком пальца, но стоило отпустить, снова лианами расползалась до затылка.
Продолжая тереть голову одной рукой, я залила кипятком горку коричневых крошек в чашке. В нос ударил пряный запах.
Всегда кладу корицу сразу и только потом добавляю воду. Хоть везде и пишут, что это убивает вкус.
«Химия и консерванты, вот что его убивает!» пронеслось в голове, пока я безуспешно пыталась надорвать упаковку комкового сахара непривычно короткими ногтями. Не до них было в последнее время, пришлось срезать под корень.
Один тихий бульк, второй, третий. Опомнилась на четвёртом, слила немного в раковину, плеснула в чашку ещё кипятка. Ложка нервно зазвенела, ударяясь о края.
«Вдруг она всё-таки узнает? А если не найду нужные слова, не смогу объяснить?» подумала, цепляясь взглядом за каждый проезжающий за окном автомобиль.
Когда же наконец выплыла из водоворота тяжёлых мыслей, оказалось, что продолжаю машинально размешивать содержимое чашки, хотя сахар давно растворился. Я посмотрела на тёмную жидкость и резко отставила кружку в сторону. И, чертыхнувшись, тут же потянулась за тряпкой, чтобы вытереть противный коричневый ободок. Чёрт с ним, закажу доставку! Ещё и чего-нибудь сладкого, порадовать ребёнка.
Кофемашина сломалась совсем некстати, и необходимость давиться растворимым порошком из банки добила настроение окончательно. Муж иногда брался учить меня варить кофе в турке, но неизменно, с плевками отвращения, выливал результат в раковину. А потом и меня тоже Слил.
Я бросила взгляд на телефон. Внутри снова начали сцепляться в плотный узел нити страха и жалости. К себе и к Лерочке.
«Ладно, ты наказал меня, переживу как-нибудь! Но ведь обещал, обещал же! А теперь что прикажешь делать, за три часа до Нового года?!»
Ради дочери мы терпели друг друга ещё два года после того, как муж решил, что «не сошлись характерами». Проводили вместе праздники и соблюдали семейные традиции. А теперь мне надо было объяснить шестилетнему ребёнку, что семьи-то уже не существует! Как и много чего ещё Например, Деда Мороза!
Руслан всегда сам наряжался в костюм, чтобы порадовать нашу маленькую Снежинку. Долго выбирал подарки, придумывал задания, учил с Лерой песни и потом с гордостью слушал, улыбаясь в блестящую белую бороду.
И в этот раз обещал приехать, хотя бы на полчаса. Но после обеда я увидела на экране телефона четыре слова, которые окончательно похоронили и семью, и традицию.
«Мы улетели в Питер».
Когда писал: «Я и Аля», ещё ждала, что смогу со временем вычеркнуть эту ненавистную часть после «и». А вот «мы» убрать не получится.
За три часа после обеда я обзвонила кучу крутых агентств, контор поменьше, даже частные номера из Интернета. Но нанять Деда Мороза тридцать первого числа оказалось нереально. Разобрали даже самых дешёвых.
Сдаваться не хотелось, и я начала звонить друзьям и знакомым, потому что считала: лишать ребёнка веры ещё и в чудо было бы преступлением.
Со стороны, наверное, это выглядело глупо и жалко.
«Олечка, может твой Максим к нам заехать на полчасика, изобразить Деда Мороза? Руслан, он А, ты уже знаешь, что они полетели в Питер? Так может Хорошо, извини за беспокойство».
«Вадим, это Марина Сергеевна. Нет, не по работе, по личному вопросу. Ты не мог бы?.. Я заплачу прилично А, извини. С наступающим!»
В половине девятого я начала накрывать на стол, а Леру с няней отправила поздравить бабушку в соседнем подъезде. Ещё один обязательный ритуал, но хоть мне теперь можно не участвовать! А в одиночестве окончательно отдаться панике.