Так кто же такой Микоян? В каком виде он предстает сегодня перед потомками, особенно молодым поколением, родившимся и воспитывавшимся уже после распада СССР? Попытаемся хотя бы частично ответить на эти и некоторые другие схожие по своей сути вопросы.
НачалоСогласно официальной биографии, Анастас Иванович (Ованесович) Микоян, родился 25 ноября 1895 г. в бедной армянской семье[21]. Как и некоторые другие высшие советские руководители, он не имел высшего образования. В силу объективных причин его базовые знания были получены в духовной семинарии (Нерсесяновской гимназии), которую он закончил в 1916 г. в Тифлисе, а затем некоторое время учился в Эчмиадзине.
Стоит отметить, что Нерсесяновская гимназия была одним из главных мест подготовки армянской интеллигенции, из ее стен вышли многие выдающиеся интеллектуалы, а также будущие известные большевистские руководители армянского происхождения [22]. Возможности поступления в нее были открыты и представителям малоимущих слоев, в том числе проживавшим в сельской местности.
После возвращения с фронта, где Микоян воевал добровольцем с конца 1914 г., в конце 1916 г. он вступил в РСДРП. Потом была гражданская война и ответственная партийная работа секретарем Нижегородского губкома и Северо-Кавказского крайкома партии.
Именно на этом историческом отрезке многочисленные критики Микояна уже несколько десятилетий видят первое «пятно» в его биографии, которое кратко можно свести к вопросу: почему погибли 26 Бакинских комиссаров, а 27-й (Микоян, хотя он таковым и не являлся) сумел избежать такой незавидной участи? В разгар «большого террора» подобного рода вопрос Микояну, по его собственным свидетельствам, задавал лично Сталин.
На сегодняшний день все эти обстоятельства уже стали достаточно ясными, и спасение Микояна представляется делом счастливого случая[23], но поиски истины мало кого из микояновских недоброжелателей когда-либо волновали, да и не волнуют сегодня. Периодически всплывают, в качестве доказательства «беспринципности» Микояна, и вольно интерпретируемые факты его военной службы.
В первой половине 1920-х гг. произошло сближение взглядов и позиций Микояна по важнейшим вопросам строительства «новой жизни» с И. В. Сталиным. От одной утопической идеи «мировой революции», являвшейся определяющей при приходе большевиков к власти, они перешли к другой возможности «строительства социализма в одной отдельно взятой стране».
Сегодня, на наш взгляд, несостоятельность реализации на практике в тех исторических условиях идеи социализма как более высокого уровня по сравнению с капитализмом очевидна для любого объективного исследователя советской истории[24], но в те годы иллюзии по данному поводу были весьма сильны. В первую очередь потому, что за плечами политиков, ее озвучивавших в качестве первоочередной задачи, не было еще того практического опыта, который накопится в течение трех десятилетий нахождения у власти Сталина. Да и представления каждого из них о том, что же такое есть социализм на практике были самыми разными.
Микоян в этом отношении не составлял исключения. Как и многие другие большевики, он наверняка оправдывал свои юношеские максималистские взгляды и действия известным изречением, приписываемому Наполеону Бонапарту «надо вначале ввязаться в драку, а там посмотрим».
Сегодня легко поставить это в вину Микояну, а можно постараться вникнуть в суть той противоречивой эпохи и попытаться понять мотивацию молодого человека и начинающего политика, субъективно желавшего участвовать в строительстве «самого справедливого» в мире общества. Конечно, в этой связи вспоминается крылатая фраза о «благих намерениях, которыми вымощена дорога в ад», но есть и другая: «движение все, конечная цель ничто».
С самой положительной стороны Микоян проявил себя во время работы в должности секретаря губкома партии в Нижнем Новгороде в 19201922 гг., а затем и в качестве руководителя партийной организации Северо-Кавказского края в Ростове-на-Дону[25]. Он показал себя как хороший организатор, а на Северном Кавказе еще и как политик, нашедший общий язык с казачеством и представителями многочисленных горских народов региона.
Умение решать межнациональные проблемы в тот момент очень высоко ценилось. Тем более, что и сам Сталин считался в среде большевиков большим «знатоком» национального вопроса.