Сюртук мой забрал и сапоги! крикнул ему ротмистр, когда Павел промчался мимо.
Башибузуки кинулись врассыпную. Павел загнал двоих прямо в озеро. Под копытами захлюпала жижа. Вонь ударила в нос. Лошадь шла все тяжелее и тяжелее. Вдруг у башибузуков кони провалились в грязь по самое брюхо. Всадники спрыгнули и попытались уйти от погони по воде. Но вскоре над озером раздался отчаянный крик, и обоих турок поглотил топь.
Павел вовремя остановил лошадь, повернул назад. Кони башибузуков жалобно ржали, пытались вырваться из трясины, но их все больше и больше засасывало.
Поручик, куда вы полезли! ругал его с берега урядник. Не видите разве, в топь угодили?
Лошадь под Павлом сделал несколько шагов, встал и отказывался идти.
Давайте быстрее, поручик! кричал урядник. Сейчас из города турки нагрянут.
Павел соскочил из седла. Ноги увязли в липкой грязи по щиколотку. Он понукал лошадь идти вперёд. Но животное храпело, упиралось, вдруг вообще завалилось на бок.
Что делать? в отчаянье закричал Павел. У самого сапоги проваливалась всё глубже и глубже.
Урядник разразился страшным проклятьем. Подозвал казака. Спрыгнул на землю. Передал ему поводья. Сам с двумя пиками зашлёпал к Павлу.
Суй под брюхо! сказал он.
Пики тупыми концами подсунули под круп лошади и принялись поднимать животное. Древки трещали. А с берега казаки кричали, что из города виден отряд всадников.
Поднажми, поручик! требовал урядник. Пропадём!
Наконец лошадь, из последних сил поднялся. Вдвоём её вывели на твёрдую землю. Урядник и Павел были все мокрые, в грязи. Но всё же успели уйти от погони. Когда они догоняли основной отряд, пули жужжали вокруг, но никого не задели.
***
Вернувшись обратно, у штаба встретили странный отряд. Люди в расшитых диковинных куртках, разных расцветок. Под куртками белые короткие юбки. Широкие пояса. За поясами заткнут пистолеты, кинжалы, кривые ножи. Обувь из каких-то ремешков и перевязей. У иных армейские сапоги. Одни носили поверх курток короткие овчинные шубы с прорезными рукавами, другие в русских полушубках. Сбоку висели ятаганы, кортики, шпаги, сабли. На головах фески, вроде турецких, но с нашитыми спереди медными крестами.
Что это за пираты? Наши или нет? удивился Павел.
Греческий легион, объяснили ему урядник. Недавно прибыли. Рвутся защищать православную веру.
Павла с сапёрами отправили в Алексопольский полк. Подъехали в расположение, когда батальоны выстроились прямо в заснеженном поле на вечерний молебен. Генерал Хрулёв показался на своей казацкой лошади. Сорвал папаху и громко поздоровался:
Молодцы алексопольцы!
Здравие желаем! гаркнули батальоны.
Надо, ребята, завтра взять Евпаторию. Царь-батюшка на вас надеется. И я верю, что охулки на руки не положим.
Рады стараться! ответили батальоны.
Солдатам приказали заготовить жгуты соломы для поджога города. Мастеровые принялись сколачивать лестницы из длинных жердей.
Павел доложил о себе командиру полка, генерал-майору фон Буссау, маленькому круглолицему немцу. У генерала одно плечо было ниже другого. Голова немного набок. Павел слышал, что он контужен в спину, из-за этого одно плечо генерала всегда опущено.
Прапорщика Зарубаева вам надо найти, сказал ему генерал Буссау. Он командует карабинерной ротой. Я отдам ему первый батальон. Вам нужно будет подготовить ложементы для стрелков и орудийной прислуги. Батареи поставим, как можно ближе к городу.
Прапорщик Зарубаев оказался уже не молодой, крепкий, с рябым широким лицом и жёсткими рыжеватыми усами. Он вылез из старой открытой пролётки. Пожал руки офицерам.
Рад знакомству, господа, пробасил прапорщик. В вашем распоряжении.
Так, я отъеду в обоз, ваше благородие? спросил у него кучер, молодой солдат, видать только из рекрутов. Выражение лица глуповатое, растерянное.
Езжай, Иван. Для лошадок овса найди. Они от сена уже отощали. Ноги еле волокут.
Ой, ваше благородие, вдруг всплакнул кучер. Прощевайте! Уж не увидимся более.
Чего ты причитаешь, как старуха на паперти? удивился Прапорщик.
Так давеча во сне я видел, что мазал повозку, да подоска отломилась.
И что с того?
Да то, ваше благородие, что вы не вернётесь. Убьют вас.
Ой, Иван, езжай к чертям! прикрикнул на кучера прапорщик. Без тебя тошно, так ты тут ещё ныть вздумал, дурак! И обратился к офицерам. Не обращайте внимания, господа. Ванька мой из староверов. Набожный, как согрешивший поп. Всё ему какая-то ерунда снится. Под Дебичином не убили, под Силистрией даже не ранили, авось и тут выживу.