Игорь Ларин - Во мне два Я стр 2.

Небесный дирижёр готовит свой оркестр,
Внизу устали ждать и нет свободных мест.
Готовят инструменты оркестранты,
Листают ноты, поправляют банты,

Переговариваясь, смотрят на него 
Неповторимого и строгого,  того,
Который всё начнёт, взмахнув десницей,
И полетит по небу в колеснице,

И зазвучит мелодия дождя,
Такая дивная и разная всё время 
Ни выучить, ни повторить её нельзя:
Без изменения лишь основная тема,

Потоками воды сбегающая вниз.
Не жанр, а так причудливый каприс[1],
Фантазиями автора навеян.
И дело не в гармонии, размере,

А в том, как мы его услышим,
Как он звенит и разбегается по крышам.
Не тот, который моросит уныло,
А на душе и зябко, и постыло,

А дождь-оркестр симфонией гремит,
Литаврами грохочет и дрожит,
Гудит фаготом водосточных труб
И откликается прикосновением
к свирели чутких губ.

Кого-то он баюкал, нянчил и покоил,
Кого-то разбудил и дал энергии прилив,
Усилив ритм и тон, и, выделив мотив,
Акцент усилил барабанным боем

Потом аккордеона дышащие звуки,
И замер дирижёр, и опускает руки.
И пробегают струйки по стеклу,
К которому прижмусь, лицом прильну,
Чтобы услышать шёпот кастаньет.
И всё затихло и сошло на нет

Вся жизнь расписана мазками на холсте:
Сначала на подрамнике растянута, покрыта
грунтами, часть замарана и скрыта
Слоями сверху по молчащей пустоте.

Мы смотрим в центр и видим жеребца 
Воздушного, летящего аллюром,
Не замечая утомлённого лица
у всадника, когда-то молодца, 
Теперь оно покрыто кракелюром[2].

Вокруг азарт, движение и крики,
Одеты с вызовом горланящие фрики,
Кружит, теряя перья, вороньё,
Неся на крыльях сплетни и враньё.

Внизу царят спокойствие и кротость,
Вот дети с книжками, снующие вокруг,
Девиц на выданье собрался целый круг,
Во всём видны размеренность и строгость.

Таланты, гении осыпались в ничто,
Как догадаться кто взлетит и оступится кто?
Таинственно, немыслимо движенье,
Дающее то взлёты, то паденья.

Вот так бежать, не тихо волочиться,
Без времени с надрывом уходить
А можно без проблем скрипеть, дымиться,
Ни для чего, так вяло просто жить.

Кому и как написано судьбою:
Взлететь, упасть, но стать самим собою,
Кому дан шанс волшебницей-природой
Стать лучше, быть обласканным свободой.

Ты должен выбрать сам свои пути,
Тебе по ним всю жизнь потом идти.
Конечно, в правилах бывают исключенья:
Там, где восторг,  там боль и огорченья.

Но помни: всё твоё, и не жалей о прошлом.
Всё, что собрал, старайся до конца
Нести в руках своих и не меняй лица,
Ничто не забывай и думай о хорошем

Открываю дневник недописанных строк и признаний,
Недоплаканных жалоб, фантазий своих и чужих,
Непрощённых обид, недопонятых просьб и желаний,
Незаконченных песен, мелодий забытых мотив.

Всё почти я прочёл всё осталось давно за спиною,
Только чувствую я, что потеряна нить моих дел,
Не прощён, но прощу, не закрыл ещё дверь за собою,
Не сумел лишь понять своих смутных желаний предел.

Я закрою дневник, положив под подушку, как в детстве:
Наверстаю во сне, что ещё написать не успел.
Неужели совсем мне теперь уже некуда деться?..
Почему никогда я забыться во сне не посмел?..

Я не хочу туда, откуда нет возврата.
Кто мне подскажет как моей душе
Найти пристанище на этом рубеже,
Не раствориться, не остыть, уйдя с закатом?

Нет, не уйду, останусь вместе с вами,
Мешать не буду, незаметным стану,
Вы побежите я чуть-чуть отстану,
Потом приближусь тихими шагами.

Всегда я рядом тот, кто вам поможет,
Кто камень уберёт с дороги из-под ног,
Тот, кто проложит путь, подскажет,
если сможет,
Доделает теперь, что в прошлый раз не смог 

Что не успел, а просто заигрался:
С самим собой а может, для себя
Разыгрывал спектакль, вживаясь в роль, старался,
Забыв о вас нечаянно, любя.

Всегда потом, всегда наполовину,
Ты обещаешь «завтра!», а уже вчера.
Всегда находим оправдание, причину,
Потом жалеем: вот и жизнь прошла!

Оставив клятвы, вздохи, закладные,
Амбиций, дум и планов громадьё,
Что вспомнят о тебе друзья, родные 
Кладбищенские камни, вороньё?..

А всё же я рискну и, положив блокнот,
На нотный стан накину пару нот,
А ниже на листе поставлю росчерк,
Закончив свой рассказ а может, очерк.