(«Позвольте мне, я пощекочу мальчишку Длинным Джеком? Мой Длинный Джек молчаливый парень»).
Заодно и о выводе войск из Техаса к «эль-дьябло». Или куда дальше. Затем бедолажку отправили восвояси, к народу, которым он правил. По прибытии главкома в Мехико, правда, вышла заминка. Новоизбранное правительство заявило, что никакого президента Санта-Анну не знает, кто он такой неведомо, и пусть канает отсюда. А договор, написанный со стилетом под ребром недействителен, ибо это адский моветон. Но никого сей мексиканский междусобойчик уже не волновал, так как проблемы пеонов шерифа не интересуют.
Тут хотелось бы остановиться на описании одной достаточно занятной личности. Войсками мятежников, разбивших мексиканцев у Сан-Хасинто, командовал весьма неординарный типаж. Звали сего фрукта Сэм Хьюстон. Отец его воевал в войне за Независимость в чине майора. После смерти батюшки юный Сэмюэл сбежал из дома не хуже литературного Гекльберри Финна, но отнюдь не путешествовать в компании доброго негра и подлых менестрелей, а прямиком к индейцам чероки. Тем самым, продвинутым. У которых прожил целых 3 года. И даже пользовался определенным авторитетом у автохтонов. Потом участвовал в войне с Британией 18121814 годов, потом резался с индейцами мускоги. В 1818 году ушел из армии, и вдруг стал юристом. Да таким дьявольски успешным, что в этом же году был назначен прокурором в округ Нэшвилл. А там и до поста губернатора штата Теннеси скоренько дорос. И пребывал на этом посту с 01 октября 1827 года до 16 апреля 1829 года. Пока ему не надоело. В один прекрасный день Сэм бросил высокий пост, заодно с ним 18-летнюю жену (на которой только что женился) и свалил обратно к милым его сердцу чероки, оставив суженную рыдать «полную печали, как кукушка на юру». Видимо, серьезно допекла мужика, змеюка подколодная. Серьезная девчушка, вроде всего 18 лет, а каков «экспириенс»! Там наш герой взял «в жены» вдову-индианку (такие уж у него были ролевые предпочтения), забыв развестись с официальной супружницей. Вместо должности губернатора, многоженец Сэмюэл организовал для поддержания штанов на сильно труднодоступной территории штата Оклахома торговую факторию. И, вполне довольный собой, принялся вдумчиво бухать, рассорившись из-за такого своего мегажлобского поведения с одним из боевых товарищей, именем Эндрю. Эндрю, по фамилии Джексон, который на тот момент стал президентом США (это которого на официальном портрете изобразили практически в образе графа Дракулы). Но, окопное братство вещь сильная, затягивает в свою орбиту не хуже небесного тела, так что, прибыв в апреле 1832 года в столицу, мистер Хьюстон попал в досадную неприятность. Он поссорился с противником Джексона, конгрессменом из Огайо Уильямом Стэнбери. То ли разошелся во мнениях по поводу одежды, то ли «по поводу одного места из Блаженного Августина», хрен их там разберет. Ну, поссорился, и ладно, с кем не бывает Но Сэмюэл Хьюстон такого не спускал ни человеку, ни еноту, ни мускоги. Перед тем, как отбыть домой, он подстерег оппонента на улице, и жестко доминировал над бедолагой, отлупив того увесистой палкой. С мощным набалдашником. Как шелудивую псину. 17 апреля Хьюстону «заломали длани, державшие дробящее оружие» и вульгарно судили. Постановив всего-навсего 500 жалких долларов штрафа за множественное осквернение трепетной плоти чуть живого американского конгрессмена. Это было поистине вопиющим хамством и Сэм, сказав себе: «Хьюстон, у нас проблема!», категорически отказался платить, выбрав в качестве превентивной меры побег из Страны! Он исчез «в стиле модных парижан» в тот самый Мексиканский Техас, который Коауила. Где с началом боевых действий получил звание генерал-майора по совокупности похождений и жесткой «синьки» с правильными техасцами. А в марте 1836 года, после подписания Декларации Независимости, очутился на посту Главнокомандующего штата. После надругательства над Санта-Анной, Сэмюэл наш свет Хьюстон дважды избирался на пост Президента Техаса. А впоследствии стал конгрессменом в Сенате США, правда, с условием не носить с собою палку (шутка). В честь него и была названа столица штата (со временем, правда, столицу перенесли в город Остин). Фраза
«Хьюстон, у нас проблема!»,
как-то прижилась и применяется по сию пору. По поводу, и без оного.
В 1846 году, когда нашу добрую Коауилу окончательно приняли в семью Соединенных Государств, неожиданно выяснилось, что численность Армии США составляет грандиозные 8.613 человек. Это по ведомостям начисления жалования, исподнего, винного довольствия и иных привилегий. На самом деле, в полках было полным-полно «мертвых душ», и реально она не превышала 5.300 деятелей. Армия Мексики превосходила «гринго» по численности (что было несложно), но она состояла из диковатых индейцев, нищих пеонов и разномастных «активос», которых кормили: 1) перманентно, 2) по остаточному принципу. Так что воевать могла только с дошколятами и школярами, оснащенными «складными ножами фирмы Барлоу с двумя лезвиями, в 12,5 центов». Вооружение у мексиканцев было древнее. Собственно, Флота, у страны, имеющей 2 побережья и громадный залив, не было ВООБЩЕ (его создали лишь 01 июня 1917 года)! Случай в истории почти уникальный. Хоть какую-то опасность для американцев представляла лишь конница противника. Началась заваруха с того, что 08 марта 1846 года на территорию Мексики нахально вперся раскрепощенный донельзя генерал Тейлор со своими головорезами, и принялся сооружать какой-то дикий самострой, пафосно нареченный впоследствии «Форт Браун», в честь майора Якоба (или Джейкоба, не суть важно) Брауна. Нужно особо отметить, что границы в нашем современном понимании тогда де-факто не существовало. Никаких тебе виз, никаких загранпаспортов для путешествия по «Калифорнийской тропе» и «тропе Санта-Фе». Единственно, что нужно было с собой иметь исправный «Винчестер» или «Кольт» в качестве и гринкарты, и поклажи. Все, кто хотел шлялись из страны в страну совершенно расслабленно и неприкаянно, озабоченные лишь своими насущными проблемами.