Выходит, что так. В пользу этой версии говорит и история с каретой и женщиной в ней.
Дмитрий Николаевич, это же совсем ни на что не похоже! Какая карета! Померещилось этому дубильщику с пьяных глаз!
Может и так. Ни доказать, ни опровергнуть его слова пока невозможно, поэтому оставим в «Странностях». Давай переходить к главному, Руднев занес перо над листом озаглавленном «Убийца».
Мужчина, продиктовал Белецкий. Прасковья сказала, не старик и старше вас. Если верить её оценке, думаю, от тридцати до пятидесяти. Без бороды. Черты лица малоприятные. Странный взгляд.
Судя по свидетельству Тюрина, у убийцы были сужены зрачки, Дмитрий Николаевич посмотрел на сделанный им рисунок глаз. Видел он своего упыря в темной избе, значит зрачки сузились не от света. Морфинист? он вписал своё предположение в список примет убийцы.
Нам также известно, что одет он соответственно образу, в какой-то балахон, а на руках у него железные когти, продолжил Белецкий и добавил. Или наши горе-свидетели всё это со страху и по скудоумию нафантазировали.
Руднев записал только «Железные когти». Перечитав список, он покачал головой.
Вампиры. Морфий. Маскарад. Он точно не лихой с Хитровки.
И карету с таинственной незнакомкой сюда добавьте, Дмитрий Николаевич.
Просто Эдгар Аллан По! проворчал Руднев. В этих фактах, он мрачно обвёл рукой свои записи, нет ровным счётом никаких зацепок. Нам придётся ждать его следующего удара, а значит, пожертвовать еще одной жизнью.
Произнося эти слова, Руднев даже не мог себе представить, каким недолгим окажется ожидание.
Около пяти вечера в Рудневский особняк на Пречистенке примчался вестовой от Терентьева и привёз известие о новом убийстве вампира, которое на этот раз произошло не в тёмном переулке, а в московской резиденции главы Управления казенных железных дорог при Министерстве путей сообщений действительного статского советника Александра Петровича Михайловского. Убит был сам Михайловский.
Чудовищнее всего было то, что трагедия произошла в доме, полном гостей, собравшихся по случаю дня рождения супруги погибшего, которая и нашла своего мужа убитым.
Около двух пятнадцати по полудню их превосходительство покинули гостей, имея необходимость ответить на срочную телеграмму, и не возвращались с полчаса, подсматривая в записи, докладывал присланный Анатолием Витальевич младший полицейский надзиратель, когда карета сыскного управления сорвалась с места. Супруга, Елизавета Федоровна Михайловская, тридцати двух лет отроду, пошла за мужем и обнаружила его убитым. На её крик прибежали слуги, вызвали доктора и полицию. Доктор был в доме. Он констатировал смерть от кровопотери. Крови на месте преступления нет. Никаких следов борьбы. Только две колотые раны на шее, молодой человек поперхнулся и, глядя на Руднева слишком уж растерянным для полицейского чина глазами, закончил. Раны похожи на след от укуса вурдалака.
Улики? Следы? мрачно спросил Дмитрий Николаевич, предугадывая ответ.
Ничего.
Как он вошёл в кабинет мимо секретаря? в свою очередь спросил Белецкий.
Их превосходительство отпустили его на сегодня, поскольку не планировали заниматься делами. Так сказал камердинер Александра Петровича.
Кто-нибудь из гостей или слуг видел что-нибудь подозрительное? задал следующий вопрос Руднев.
Господин сыскной надзиратель ведет дознание. Когда я выезжал к вам, ничего такого в показаниях свидетелей не было, сбившись с официального тона, младший полицейский надзиратель всплеснул руками и воскликнул, Дмитрий Николаевич, там гостей человек сто и человек тридцать прислуги! Гости все из высшего света! Там ужас что творится!
Улица перед особняком Михайловских была забита экипажами, подъезжающими и отъезжающими, всячески препятствующими друг другу.
Дмитрий Николаевич и его спутники не стали дожидаться, когда казённая карета пробьётся к крыльцу, и от переулка до дверей дома дошли пешком.
На крыльце их ждал городовой, которому было приказано немедленно проводить прибывшего консультанта к господину сыскному надзирателю. Дом был забит полицейскими. Казалось, что их там больше, чем самих домочадцев и их гостей.
Терентьев встретил Руднева в приемной перед кабинетом погибшего. На Анатолии Витальевиче не было лица.
На моей памяти в Москве таких убийств не случалось, сокрушено произнес он. Чтобы чиновника от министерства убили в его же доме при сотне гостей, да еще таким изуверским способом! Газетчики того гляди прорвут кордон! Три вестовых от обер-полицмейстера и два от генерал-губернатора терзают меня на части и требуют отчёта! Сюда едет лично Лебедев!