Он заглянул в камин, но тот был тщательно вычищен и явно не топился уже несколько дней. Руднев же поднял со стола и показал Терентьеву и Белецкому чистую пепельницу.
Он ничего не жёг, сказал он.
В этот момент в кабинет вошёл секретарь убитого молодой человек, бледный и дрожащий так, что это было заметно глазу.
Откройте, пожалуйста, ящики стола, приказал Руднев.
Секретарь вынул из кармана ключ и трясущимся руками попытался попасть в замочную скважину.
Вы позволите? Белецкий нетерпеливо отобрал у него ключ, сам отпер ящики и вернул ключ секретарю.
Проверьте, там, среди бумаг, должна быть телеграмма, пришедшая сегодня около двух по полудню. Что-то срочное, требующее немедленного ответа, велел Руднев.
Они терпеливо ждали, пока секретарь перебрал бумаги. Привычные действия вернули молодому человеку самообладание, так что его поиски надолго не затянулись.
Такой телеграммы здесь нет, констатировал он.
Кто сказал про телеграмму? спросил Руднев, когда секретарь скрылся за дверью.
Вдова покойного, ответил Терентьев.
Тогда с вашего позволения, Анатолий Витальевич, для начала я переговорю с ней.
Глава 4
Супруга покойного главы Управления казенных железных дорог, Елизавета Федоровна Михайловская, изволила принять Дмитрия Николаевича в своем будуаре. Она полулежала, откинувшись на подушки, на белой бархатной козетке с золочеными замысловатыми ножками. Подле неё сидел доктор и держал пальцы на тонком точёном запястье вдовы.
Елизавета Федоровна была женщиной невероятной, редкостной красоты. Даже теперь, мертвенно бледная и обессиленная, она выглядела исключительно прекрасной.
Примите мои соболезнования, сударыня, произнес Руднев, склонившись перед вдовой в почтительном поклоне. В состоянии ли вы ответить на несколько моих вопросов?
Потерянный взгляд вдовы Михайловской с трудом сфокусировался на Рудневе.
Мы представлены? спросила она, голос её оказался неожиданно сильным и глубоким.
Я польщён, что вы это помните. Да, сударыня, в прошлом сезоне я имел честь быть вам представленным на балу у генерал-губернатора. Моё имя Дмитрий Николаевич Руднев.
Руднев Художник?
Да, сударыня. А также частный консультант московского сыскного криминального управления.
В глазах Елизаветы Федоровны на мгновенье мелькнуло что-то, похожее на заинтересованность, но искра эта тут же угасла.
Я могу говорить с вами, Дмитрий Николаевич, произнесла вдова и добавила, обращаясь к доктору, оставьте нас с господином Рудневым.
Я буду за дверью, Елизавета Федоровна Не утомляйте её, сударь.
Руднев дождался, пока дверь за доктором закрылась, пододвинул себе стул и сел напротив Михайловской.
Елизавета Фёдоровна, вы сообщили, что перед трагическими событиями ваш супруг удалился к себе, желая написать ответ на телеграмму. Это так?
Да.
Откуда вы об этом узнали?
Александр Петрович сам мне сказал. Извинился и попросил развлечь гостей без него, пока он будет занят.
Он не сказал, что это была за телеграмма?
Мы никогда не осуждали с Александром Петровичем вопросы его службы.
Разумеется, и все же? Может, он обмолвился хоть о чем-то? Телеграмма была из Петербурга? Из министерства?
Нет, он ничего такого не говорил.
Вы видели саму телеграмму? Она была у него в руках?
Нет. Я её не видела. Почему вы меня об этом спрашиваете, Дмитрий Николаевич? Это имеет отношение к его смерти?
Мы пока ничего не знаем, madame. Ведется расследование. Вы в состояние ещё отвечать?
Да, спрашивайте
Почему вы сами пошли за Александром Петровичем? Почему не послали кого-нибудь из слуг?
Взволновал ли Елизавету Фёдоровну вопрос, или же она просто утратила последние силы, но самообладание её вдруг покинуло.
Что за странный вопрос?.. Я хотела видеть своего мужа! Почему вы спрашиваете?! голос Михайловской истерически задрожал, она резко поднялась на подушках. К чему все эти вопросы?! Это непереносимо!
Успокойтесь, сударыня! Руднев кинулся к заламывающей руки вдове и удержал её за плечи. Доктор!
Дверь в будуар распахнулась, но на пороге оказался не врач, а молодая женщина, на вид ровесница Дмитрия Николаевича. Незнакомка тоже отличалась красотой, но совсем не той, мягкой и трепетной, что Елизавета Михайловна, а какой-то хищной и дикой. Она стремительно подошла к козетке и резко крикнула на вдову: