Что случилось? Почему вы так торопитесь?
Сестра, дай Бог, чтобы ты этого никогда не увидела и не испытала, ответила женщина с маленьким ребенком на руках. Весь город разрушен, и они продолжают наступать. От этого места тоже ничего не останется, если они дойдут. Бегите отсюда, пока не поздно, и спасайте свои жизни! Беспощадная война началась. Всех раненых, которые получили увечья от взрывов и осколков стекла, забирают в военные госпитали.
Вам все же нужно отдохнуть. Лучше переждите немного, настаивала я.
Нет, нельзя. Время не ждет. Почему вы сами не убегаете? Чего вы ждете? Они ведь очень близко!
Бежать? Но куда? ответила я. Здесь ведь наш дом.
Так меня и не послушав, они продолжили свой путь. Я смотрела им вслед, как вдруг ко мне подошел один из мужчин нашего селения.
Кто это был? Очередные беженцы? спросил он.
Что за беженцы? О чем ты?
Так называют людей, которые бегут во время нападения.
Прекрати. Не стоит так их называть, ответила я, задетая этим словом. Посмотри на них, в каком они состоянии Беднягам больше нечего делать. У них нет выбора
Когда вести о нападении иракской армии стали официальными, в нашем селении началось собрание всех жителей.
Наша гордость не позволяет нам сидеть без дела в таких условиях! говорили мужчины. Мы хотим сражаться!
Позор нам вечный, если мы так и будем сидеть и смотреть на то, как чужаки забирают нашу честь и наши земли! говорил мой дядя Аббас. Мы должны выйти и сразиться с ними как мужчины! Мы должны сделать все возможное, чтобы остановить их!
Внезапно ко мне подошли и передали послание от моей мамы, в котором она писала: «Чем бы ты сейчас ни была занята, немедленно приди домой!». Мама никогда не просила меня так срочно бросать дела и бежать, поэтому, надев платок, я в сопровождении мужа поспешила в Авезин. Сердце мое забилось сильнее, когда я увидела сидящую на полу маму, обхватившую руками колени, и отца, прислонившегося к стене и слушающего, что говорят Рахим и Ибрахим.
Фарангис! воскликнула мама, увидев меня. Помоги! Мальчики хотят пойти на войну!
Не волнуйся, мама, ответила я ей, крепко взяв за руку. Пожалуйста, сначала объясните мне, что произошло.
Рахим и Ибрахим сказали, что Саддам Хусейн хочет завоевать наши земли и наша армия не в силах остановить его. Им нужны новые солдаты.
Но ведь Рахим и Ибрахим имеют право и возможность отправиться туда. ответила я. Что же вы предлагаете нам делать? Сидеть и смотреть, как они сносят наши дома и убивают наших людей?
Не встретив поддержки с моей стороны, мама взмолилась:
Пусть тогда хотя бы один отправится на войну! Смилуйтесь надо мной и сжальтесь!
Посмотрев на кипящих от гнева Рахима и Ибрахима, я поняла, что никто и ничто не в силах остановить их.
«Боже! запереживала я еще сильнее. Что за беда свалилась нам на голову так неожиданно?!».
А если с ними что-то случится? продолжала мама. Что тогда?
Аллах велик! сказала я, поднявшись на ноги. Клянусь, я и сама готова пойти на войну!
Соберитесь и не забудьте ничего дома, неожиданно сказал отец, повернувшись к мальчикам. Я пойду проведаю остальных.
Своими словами он словно поставил точку в нашем обсуждении, показав, что решение лишь одно.
В ту ночь во всем селении, в котором когда-то по ночам царили покой и умиротворение, поднялось безудержное смятение и паника. От нашей семьи набралось восемь человек: Рахим, Ибрахим, наши двоюродные братья Аббас и Хейдарпур, Алишах и Паша Бахрани, Шах-Хусейн Джаванмири, Мурад Ардашир Галедари. Все подготовили свои ружья, так как в те времена в каждой курдской семье было принято иметь огнестрельное оружие, и с воинственными, полными бесстрашия глазами занимались приготовлениями к войне. Казалось, что наши мужчины с таким количеством патронов и других боеприпасов прибыли из какого-то военного гарнизона. Те люди в селении, кто не мог позволить себе иметь ружье, отправились за ним в штаб КСИР.
Мой двоюродный брат Аббас сказал дяде Мухаммад-хану:
Мы уходим! Если появится необходимость, присоединяйтесь к нам!
Да хранит вас Всевышний, ответил тронутый словами сына дядя.
Мы не смиримся с тем, чтобы враги так нагло явились на наши земли и растоптали нашу честь! Мы не позволим забрать наши земли и сделаем для этого все, что в наших силах. Если же судьбой нам предписано не вернуться, то заранее просим у вас за всё прощения.