Сейчас я понимаю, что во многом сама усложняла себе жизнь, стремилась все делать по правилам, я не наслаждалась материнством, а словно несла его крест. У меня не было внутреннего ресурса, а только хроническая усталость и тревога. Я пришла к выводу, что ребёнку гораздо важнее видеть счастливую маму, крепкие здоровые отношения в семье, нежели, чем раннее развитие и жизнь по режиму. Отсюда и вытекали все ее капризы, истерики и болезни. Арина чувствовала этот разлад в семье, как бы мы ни пытались его маскировать, видела мои страдания.
Всего этого можно было бы избежать, если относиться проще к тому, что идёт не по плану. Не насиловать ребёнка едой, когда он отказывается есть. А просто дождаться, когда он проголодается. Не укладывать его спать по 2 часа и стрессовать, а дать возможность ему вдоволь наиграться и устать. Арина родилась достаточно крупной для девочки, но с первых месяцев ее вес медленно набирался и едва граничил с нижним порогом нормы. Конечно это очень беспокоило нас и мы старались всегда накормить ее побольше. Но чем больше усилий я прикладывала, чтобы накормить ее, тем меньший интерес к еде она проявляла.
В год и два месяца, когда наши отношения с мужем достигли полного коллапса, Арина чуть не умерла. Мы делали плановую прививку от кори, краснухи и паротита. В этот день было много препятствий. Сначала у меня не заводилась машина, потом в поликлинике сделали технический перерыв и мы не смогли попасть на прививку. Я все же пошла к врачу и договорилась сделать эту прививку, поскольку не хотелось ехать в другой день. Медсестра оказалась не очень то дружелюбной после моей навязчивой просьбы: «Заходите, у меня мало времени».
Вечер. Арина долго не может уснуть, ворочается в кровати, перекатывается с боку на бок. Я рядом в наушниках слушаю аудиокнигу. Поворачиваю голову и цепенею от шока. Мой ребёнок бьется в судорогах, изо рта идёт пена. Включаю свет и вижу ее сине-фиолетовое лицо. «Андрей, бегом сюда» он стоит рядом со мной на ватных ногах. Я не знаю, что делать, беру ее на руки и интуитивно поворачиваю голову на бок, чтобы она не подавилась слюной. Арина вся горячая, как батарея. В панике мы даже забыли номер скорой. Я орала на мужа, чтобы хоть как-то вывести его из оцепления, он вызвал скорую. Сказали, ожидайте, минут 10.
10 минут, а ребёнок уже синий, глаза закатились и она где-то уже не с нами. Странно, но плакать не хотелось вообще, я понимала, что сейчас ее жизнь только в наших руках, на счету каждая секунда. Мы не могли себе позволить просто ждать врачей, мы бы себе этого не простили никогда.
Открываю интернет, ввожу в строку «судороги у ребёнка при высокой температуре, первая помощь» и нахожу информацию, как помочь ребенку и сбить температуру. Раздела ее полностью, вынесла на балкон, потом положила на лоб мокрое холодное полотенце. «Арина, Аришенька, Аришаня, живи, слышишь, живи, мы так тебя любим». Это время оказалось просто вечностью, 7 минут ребёнок находился в судорогах, 7 минут она была где-то не с нами. Андрей курил на балконе и тихо плакал, впервые за всю нашу совместную жизнь. Я позвонила маме ночью «Мама, помолись за Аришу, она не приходит в себя». Потом звонила в скорую через каждые две минуты и что-то орала матом про суд, про их безответственность и карму. Судороги начали немного утихать, цвет лица начал возвращаться, сначала стал белым, как полотно, потом чуть розовым.
Арина, Ариша, все хорошо, просыпайся, мы рядом. «Покажи нам, где мама, а папа где?» Арина моргает и смотрит словно сквозь нас. Обнимаем ее, целуем, отпаиваем святой водой, сажаем. Она потихоньку приходит в чувства, испуганно обнимает любимую игрушку-котика. Через 17 минут Скорая приехала. Фельдшер женщина средних лет не желала выходить из машины под моросящим дождем и ждала, когда водитель припаркуется в двух шагах от крыльца подъезда.
«У вас фебрильные судороги, скорее всего был вирус и на фоне прививки поднялась температура» сухо отчеканила она.
«Мы сдавали анализы, ребёнок был абсолютно здоров» она молча пожимает плечами и заполняет бумаги.
Морозовская больница, отделение неврологии, где у каждого третьего ребёнка подобные последствия прививок. Передо мной закрывается скрипучая металлическая дверь с отогнутым листом железа, Арина уже под наркозом на носилках. Делают МРТ мозга на выявление эпилептических очагов. За что? Почему так? Здоровый желанный ребёнок, 9 баллов по Апгару под угрозой эпилепсии. «А кто его знает, что будет дальше, 7 минут в таком состоянии обычно бесследно не проходят, радуйтесь, что хоть так» заключил невролог.