Раскопки следующего сезона показали, что изучаемая конструкция относится ко второй половине Древнего царства. Весь двор был завален большим количеством щебня и сырцовых кирпичей, которые явно упали откуда-то сверху. Впоследствии выяснилось, что это остатки стены, выстроенной чуть выше, над вырубленной в скале часовней. Мощный кирпичный завал оказался как бы запечатан: сверху лежал плотный слой ила. Скальный пол раскопанного двора тонким слоем покрывала глина, на которой отчетливо виднелись следы прокаливания от многочисленных костров. Не исключено, что эти костры были связаны с неизвестными нам церемониями, проводившимися перед гробницей.
Медленно продвигаясь на восток, польские археологи методично расчищали завалы кирпичей и камней. Внезапно часть щебня обвалилась и перед ними предстала выровненная скала, а на ней большие врезанные иероглифы. Через несколько минут работы стало ясно, что это архитрав перед долгожданной часовней. Надпись оказалась стандартного содержания, и археологи не сомневались, что в конце они найдут основной титул и имя хозяина гробницы. Однако когда до полной расчистки текста оставалось совсем немного, поднялся ураганный ветер, пустыня мгновенно превратилась во вздыбленное море песка и пыли, началась буря. Стихия сорвала тент, под которым хранилось оборудование, и ветер унес его в сторону пирамиды Джосера. Туда же отправилась полевая документация. Карол Мышливец, который во время той злосчастной бури был вынужден водить по раскопу группу коллег и высокопоставленных чиновников, любит шутить, что в тот день их экспедицию испытывало на прочность проклятие фараонов.
На следующее утро ветер утих и исследователи смогли войти в часовню. Надписи при входе, а их было расчищено теперь множество, сообщали, что гробница принадлежала «визирю», второму лицу в государстве, который имел три имени: великое имя Мерефнебеф («Любит он господина своего»), обыденное имя Фефи (стандартное имя для VI династии, когда даже царей звали Тети и Пепи), а еще имя Унисанх («Да живет Унис!»). Унис это последний царь V династии. Если Мерефнебеф родился в его правление, то служил он при первых царях VI династии.
На трех именах странности не заканчивались. Удивляло, например, количество жен: их у Мерефнебефа было четыре! И отношения в семье визиря, видимо, были непростыми. Уже при входе в часовню ученым встретились сбитые изображения сыновей Мерефнебефа всех, кроме одного, также носившего имя Фефи. Этот самый Фефи-младший не постеснялся оставить в гробнице отца свой собственный рельеф, изображающий его с женой.
Внутри часовни сохранились превосходные рельефные изображения, покрытые росписями: фигуры Мерефнебефа и его жен, дароносцы, бытовые сцены и сцена охоты в тростниках красочный мир из жизни Египта эпохи пирамид. Но оформление часовни Мерефнебефа так и не закончили. Саркофаг хозяина гробницы, тоже незавершенный, в момент обнаружения оказался пустым. Где-то в конце Древнего царства выстроенная над скальной часовней мастаба, постоянно подмываемая дождевыми водами, обрушилась. Родственники не стали расчищать вход в замурованную гробницу. Они предпочли запечатать развал, покрыв руины слоем нильского ила. Это необычное решение сохранило часовню на тысячи лет. Однако культ визиря не прекратился. В восточной стене мастабы, прямо напротив шахты, ведущей в погребальную камеру, вырубили нишу, а в ней устроили еще одну, гораздо более скромную, но выполнявшую те же задачи часовенку. В ней нашлись и архитрав, и «ложная дверь», и алтарь. К моменту раскопок эта конструкция, державшаяся на сырце, полностью развалилась[4].
К востоку от мастабы археологи дошли до окружной стены комплекса Джосера. Пространство между ней и гробницей Мерефнебефа было заполнено многочисленными сырцовыми мастабами и скальными гробницами конца Древнего царства или времени Первого Переходного периода. Лишь одна из раскопанных здесь гробниц могла относиться к ранней IV династии. Все остальные оказались выстроены при VI династии или позднее и принадлежали представителям среднего и низшего слоев египетского чиновничества хранителям различных помещений, казначеям, певцам, жрецам и жрицам, начальникам небольших хозяйств, инспекторам, дворцовым служащим и так далее. От большинства сырцовых мастаб хорошо сохранились только подземные части. В результате кропотливой работы археологам удалось реконструировать сложную историю развития этой части некрополя, повествующую, как египтяне то и дело перестраивали данный участок в борьбе с разрушавшей плоды их трудов природой.