Трикстер показал в угол комнаты. Там сгрудились внутренние ребенки в ожидании развязки. Мне с ними со всеми еще предстоит знакомиться заново
Ты ж не просто никого не слушала, ты вообще никого из нас не слушала! Он схватился за голову. Ты и текст свой чуть не угробила. И все ради чего? Ради того, что какие-то идиоты научили тебя список покупок считать мечтами?!
Да, Артур задумчиво кивнул. Это твое дьявольское упрямство, когда не в тексте, оно тебя как одержимую уводит черт-те куда.
Он вроде и холоден, но я чувствую, что в этом «дьявольском упрямстве», в том, как он это произносит что-то вроде гордости за меня. Мой внутренний взрослый мной гордится? И я им горжусь! Они оба читают мне нотации, но мне не обидно, не страшно и не больно. Я знаю, что с их помощью наконец-то решу все вопросы.
То есть мечты все не мои? отчаянно ищу правильный вопрос.
Ты про какие мечты? уточняет Трикстер. Про те, когда ты мечтала оживлять игрушки и уметь перемещаться во времени? Эти твои. Исконные. Но неактуальные, слава богу. А то отдыхали б мы щас где-нить, под надзором добрых докторов. А те, когда ты якобы хотела бизнесы строить грандиозные, это вот я вообще в душе не ведаю чье.
Игрушки оживлять Ты б еще вспомнил, о чем я в три года мечтала.
Так я помню. О том, чтобы родители друг на друга не орали. О том, чтобы все кричащие люди исчезли. О том, чтобы тебе кошмары не снились.
Я этого не помню
Умеет же он выбить меня из колеи
Это не твоя работа помнить такое. Но я не выбиваю тебя из колеи, дорогая. Я тебе прокладываю другую колею.
Понятно Ты мои авторские ремарки тоже слышишь.
У тебя память отшибло? Это я делаю твой текст. И вообще-то мы в твоей голове. Я слышу все.
В общем так, останавливает нас Артур. Дальше с мечтами вы разберетесь без меня. В завершение тебе, родимая, напомню: любой вопрос я могу решить, любую задачу. Ты только меня научись слышать. Мы с тобой столько дел переделали за твою жизнь, если список составлять, никаких тетрадок не хватит. Я тебе всегда и мандраж отключу, и голову правильно настрою, и вопросы грамотные задам. И сам на них отвечу. Я голос внутренний, мне можно себе за тебя отвечать. И что делать тоже всегда расскажу. А теперь про мечты твои вот с ним договорись, он кивнул в сторону дивана. А потом зови, разберемся, как их в реальность воплотить. А на сегодня у меня все.
Он исчез так же неожиданно, как появился.
Не любит рассусоливать, Трикстер довольно улыбнулся. Жесткий мужик у тебя Артур. Зря ты его на шесть лет заткнула.
Он уложил очередной виток яблочной кожуры.
И о чем же я мечтаю? с детской готовностью схватилась я за ручку и раскрыла дневник.
Во дает! Так это не работает. Вон эту ораву видишь? Вот у них придется узнавать.
Я снова посмотрела в угол комнаты. Там целая куча детей. Все мои? Зареванные и сердитые, обиженные и разочарованные, сосредоточенные и растерянные, голодные и с ободранными коленками сопливые и одинокие тихо играющие за диваном ждущие маму в темноте толпятся девочки и мальчики разных возрастов
Вон какой-то пятилеточка с игрушечным автоматом Калашникова А я ведь помню, как Вертолет говорил, что у него сын есть, а дочери нету. И помню, что думала: как жалко, что я не его дочь. Вон девочка лет девяти мечтает о коляске для кукол. И она ее не получит, кстати. Но эта несбыча не считается. В том возрасте исполнение мечт полностью зависит от родителей. К сожалению. А вон шестилетняя я роняю слюни на страницы каталога с фотографиями Барби. Тоже не получу, между прочим. И слава богу! Они в 1980-х годах удивительно уродливые были. И какая-то бесконечная эта армия разновозрастных ребенков.
И что мне делать с этим детским садом?
Разговаривать, родная. Разговаривать
С каждым?!
С каждым.
Очередной метр кожуры заворачивается на диване.
Это ж сколько лет уйдет со всеми с ними разобраться! Я почти в ужасе.
Да ты не боись, мамуль. Они все друг друга за собой тянут как цэпочка. Разгребешь проблему одного, сразу четверо-пятеро освободятся. Это ж клубок. Ты тяни за ниточки и смотри: или тянется, и клубок разматываться начинает, или узел затягивается тогда отпускай, с другой стороны вытягивай.
Опять выходить в адреналиново-кортизольные шторма. Опять бултыхаться там в ожидании дофамина-эндорфина. Господи И ведь этот марафон на всю оставшуюся жисть.