Девочки, в утробе матери находившиеся под воздействием повышенного уровня тестостерона, из-за конгенитальной гиперплазии коры надпочечников, точно как мальчики, проявляют интерес скорее к вещам, чем к людям, и предпочитают мальчишечьи игры. Пренатальный стресс, испытанный женщиной, вызывает повышение уровня тестостерона и кортизола, вырабатываемого надпочечниками. Тестостерон проникает в плаценту и вызывает андрогенный эффект у девочки, находящейся в матке, что впоследствии проявляется в более выраженном мальчишечьем поведении. Кортизол матери тормозит производство тестостерона мальчика в матке, что впоследствии проявляется в менее выраженном мальчишечьем поведении.
Уровень тестостерона в течение первых шести месяцев после рождения коррелирует с игровым поведением детей в возрасте четырнадцати месяцев. Половое предпочтение в выборе игр с поездом или с куклой соответственно мальчиком или девочкой было ожидаемым в этом исследовании. Но, кроме этого, игра мальчиков с куклами негативно коррелировала с тестостероном, а игры девочек с поездом позитивно с тестостероном. Все эти наблюдения подтверждают значение действия половых гормонов на раннее развитие мозга ребенка эффект, который проявляется в игровом поведении.
Сравнительно новая область исследований эндокринные дизрапторы, вещества, которые могут нарушать взаимодействие между гормонами и развивающимся мозгом. Фталаты, пластификаторы пластиков, встречаешь повсюду. Они обладают антиандрогенным воздействием. Пренатальное воздействие фталатов ассоциируется с менее типичным для мальчиков игровым поведением. Пренатальное воздействие таких веществ связано с очень ранним началом пубертатного периода. Каково возможное влияние эндокринных дизрапторов на гендерную идентичность и сексуальную ориентацию, должно выясниться из дальнейших исследований.
Есть дети, поведение которых не соответствует их гендерному типу. С этими детьми хуже обращались, и, вероятно, как следствие, у них бывает больше посттравматических стрессовых расстройств. Стрессовые ситуации в период развития влияют на уровень гормонов и поэтому на поведение. Но тогда не нужно обвинять промышленность, выпускающую игрушки. Три исследования указывают на генетическое влияние гендерно неконформного поведения. Начинается все с того, что генетика и раннее развитие делают ребенка менее гендер-конформным. Выбор игрушки симптом гендер-неконформности таких детей, а не причина. Ксенофобия в обществе, которая в той или иной степени, увы, присуща всем нам, довершает дело. На ксенофобию, основу дискриминации детей с гендер-неконформным поведением, нужно обратить самое серьезное внимание.
Конечно, хорошо, если дети без принуждения сверху предпочитают гендер-неконформные игрушку или спорт. Поэтому приятно, что теперь Лего изготавливает куколок-женщин так называемых мужских профессий. Есть, например, женщины-химики в лаборатории, к сожалению, с макияжем, что, согласно исследовательнице, выступившей с этой идеей, никуда не годится, потому что макияж может повлиять на химические реакции, и к тому же, увы, без защитных перчаток. Палеонтологи и астрономы в этом лего-исследовательском институте тоже женщины.
В Швеции фабрикант игрушек выпустил секс-нейтральный каталог игрушек, где мальчик обращался с феном и в костюме «человек-паук» шел с детской коляской. Великолепно! Но у детей, которые охотно и с богатой фантазией играют гендер-конформными игрушками, отбирать их не нужно. Поэтому вызывает тревогу, что в Швеции существует движение, пропагандирующее «гендер-нейтральное» воспитание. Когда ребенок родился, нельзя спрашивать родителей, мальчик это или девочка. «Это к делу не относится». Дети получают гендер-нейтральную одежду и гендер-нейтральные игрушки, никаких кукол или машинок, с которыми они с такой страстью и фантазией могли бы играть. Таким образом, у детей отнимают массу удовольствия, и весьма сомнительно, что тем самым исключают гендерные различия в предпочтении определенного игрового поведения, потому что речь идет об эволюционно древних и поэтому генетически закрепленных формах. Вопрос не только в том, что это поведение противоречит гендерной специфике, но также в том, какой вред может причинить гендер-нейтральное воспитание.
Иногда дело заходит еще дальше. Один местный политик даже предложил запретить мальчикам пúсать стоя. Хотят также ввести нейтральное личное местоимение hen вместо hon [она] и han [он]. Люди, выступавшие в печати против этих идей, получали угрозы; один из них вынужден был даже уйти в подполье. Если бы ты захотел гендер-нейтральное воспитание представить как формальный эксперимент, ни одна комиссия по этике не дала бы тебе разрешения. Но родители могут как угодно далеко заходить, если речь идет об их собственных детях.