Стоило девушке задуматься о войне, и к её мыслям примешивалась некоторая доля недовольства своей судьбой. Мунира считала себя и своих друзей обойдённым поколением родились на всё готовое. Видно, придётся им всю жизнь только слушать чужие рассказы отцов, матерей, а у кого есть, старших братьев и сестёр о незабываемых исторических днях. Не пришлось ей увидеть Великой Октябрьской революции, не пришлось участвовать в гражданской войне. Не приходится и сейчас защищать родину от врагов.
Чистые и прекрасные стремления юности! Тебе кажется, что ты стоишь в центре вселенной и что без твоего участия не должно совершаться ни одно большое событие, что лучше тебя никто не сумеет постоять за родину.
Велика наша страна, и много в ней людей. Одни ведут ожесточённые бои, другие у жарких мартенов варят сталь, третьи глубоко под землёй рубят уголь, четвёртые управляют сложнейшими станками и машинами, ведут по бесконечным просторам паровозы, готовятся к весеннему севу, разгадывают в лаборатории тайны природы. А она, Мунира, сидит себе в тёплой квартире, читает газету и никакой от неё пользы! Куда это годится?
В тишину квартиры ворвался звонок. Ещё с площадки донёсся звонкий Лялин голос.
Лялечка, что с тобой? День рождения у тебя сегодня, что ли? говорит Суфия-ханум, открывая дверь и отвечая приветливой улыбкой на заразительный Лялин смех.
Дня моего рождения никто даже и не знает, Суфия-апа, просто погода сегодня чудесная. А потом я видела сон
Сон?
Да. Будто я играю в Большом театре шмеля из «Сказки о царе Салтане». А Пётр Ильич, не Чайковский, конечно, а наш, Белозёров, на глазах у всех грозит мне из ложи пальцем: «Ах ты, ведь у тебя экзамены ещё не сданы!» Я будто страшно обозлилась: позорит перед всем народом!.. Зажужжала, зазвенела, потом как взлечу и села ему на самый кончик уса
Голодной курице просо снится, негромко вставила Суфия-ханум.
Уж и звенела я, уж и звенела!.. Пётр Ильич руками машет, а я не улетаю, всё кружусь да кружусь. Такой интересный сон, даже жалко было, что проснулась.
Пока Мунира одевалась, Ляля с увлечением рассказывала, как организовала сегодня ребят своего дома на субботник, чтобы помочь одинокой старухе Хадиче запастись дровами.
Работали мы дружно. За один час перепилили и накололи два кубометра дров! И я колола, таскала
Последние слова Ляля произнесла так весело, с таким задором, что Мунира невольно залюбовалась подругой.
Через четверть часа они уже шли по улице, с лыжами. Мунира была в белом костюме и такой же шапке. Ляля была в голубом.
Знаешь, Мунира, Ляля лукаво заморгала, мы с Хаджар вчера долго придумывали тебе наказание.
Мне наказание? За что?
За то, что променяла друзей на этого голенастого франта Кашифа.
Мунира покраснела и рассмеялась:
Не очень ли вы торопитесь с выводами?
Он же тебя вчера провожал домой
Но тут они отвлеклись, навстречу шли Хаджар с Наилем, тоже в лыжных костюмах и с лыжами на плечах, и разговор, к немалому удовольствию Муниры, принял другое направление.
Хорошо на Казанке зимой, даже в пасмурный день.
А сегодня укрытая обильным снегом река разлеглась особенно просторно, каждая снежинка на ней искрится солнечным светом. По ту сторону белеют далеко-далеко уходящие просторы, на этой стороне крутые обрывы, а по склонам увалов высятся одинокие сосны и вперемежку с ними тёмно-зелёные ели.
Насколько охватывал глаз, вдоль и поперёк по снежной равнине неслись лыжники.
Вон там мелькают красные свитеры участников соревнований с большими номерами на груди и спине. Немного в стороне солидно скользит более взрослый народ, выехавший на прогулку, чтобы поразмяться и подышать свежим воздухом. Самые юные, с разноцветными бумажными лентами на шапках, возятся на вершинах и у подножия холмов около естественных трамплинов. Когда они стремглав несутся по крутизне или подпрыгивают на трамплинах, ленты развеваются и трепещут, и кажется им тогда, что они похожи на каких-то крылатых батыров.
Смотрите, смотрите! показала рукой Хаджар, самая зоркая, на вершину крутого обрыва. Это ребята из двадцать второй школы. Вон Надя Егорова, Таня Владимирова. А вон тот, что опёрся на лыжные палки, Володя Громов.
Ляля сложила руки рупором и закричала звонким голосом:
На-дя! На-дю-ша-а!
Ребята с обрыва ответно замахали руками, потом стайкой понеслись по крутизне и, сделав резкий поворот, пошли лёгким, размеренным шагом.