Мальчик взглянул на лицо матери мимолетно. В ее глазах не было упрека или огорчения, напротив такими пустыми они никогда еще не смотрели на Уильяма. Он опять склонил голову и стал подниматься. На полпути наверх она взяла его за правую руку и кивнула учителю, который уже собирал детей, чтобы произнести короткую речь, и тот любезно кивнул ей в ответ.
По дороге они оба мать и ее незадачливый приемный сын молчали. Мимо них спешили к большой площади Господа, одетые в голубые костюмы, и бежали в разные стороны рабочие в полинялых зеленых куртках; рабочие-носильщики в грязных зеленых рубашках катили телеги с фруктами, овощами и грибами из оранжерей. Рабочие-газетчики в зеленых кепках размахивали свежими номерами ежедневной газеты «Корабельный Предвестник», а хозяева лавок в светлых и темных красных костюмах собственники с бодростью поднимали со своих витрин рольставни. Весна и солнечная палуба звали пассажиров трудиться! Уильям с тоской наблюдал за суетливым мельканием разноцветных ног. Ему сильно хотелось, чтобы его забрал ненадолго кто-то, кому не было до него никакого дела, но мама, привязанная к нему крепче всех на свете, этого ни за что бы не допустила и потому тянула его за собой.
Когда они свернули на 3-ю Западную, фрау Левская задержалась у кондитерской, но не затем, чтобы купить какую-нибудь шоколадную булку. Она вообще редко покупала готовые сласти пирогов хватало. Кроме того, кондитерская открывалась несколько позже. А вот ушлый газетчик Марко Модрич появлялся перед витриной со своей демонстрацией в такое раннее время, когда многие еще грезили в своих постелях о будущих Благах острова Америго.
Эй, герр Модрич! окликнула его Мадлен. Вчерашний номер остался у вас?
Приунывший было Марко (в то утро покупателей как сдувало) прямо подскочил, чуть не шибанувшись головой о низкий навес над витриной, и подлетел к ним с целой кипой газет в руках, чуть не разметав ее по брусчатой мостовой.
Имеется! гаркнул он так, что Уильяму пришлось спрятаться за спину матери. Два кораблеона! С сегодняшним четыре!
Как хорошо, а то муж так и забывает пробормотала Мадлен, но тут встрепенулась. Как вы сказали? Четыре кораблеона?
Все так, прелестная фрау! Четыре ценных кораблеона! Новый перечет Отдела Благополучия! Поправка о распределении
Да, да, слышала уже, чтоб они все за борт побросались, сердито сказала Мадлен, выдергивая из недр сумки маленький бумажник с видом на палубу, вышитым тремя цветами красным, зеленым и голубым. Еще разок вслух попрекнув невидимого Рональда за то, что он не купил «Предвестник» вчерашним утром, она забрала два номера и повела Уильяма домой. Остановившись у четырехэтажного апартаментария в конце 3-й Западной улицы, она вновь поглядела на мальчика так равнодушно, как обычно смотрели взрослые, когда хотели показать особенное недовольство.
Повезло же, что господин Ватари сегодня не пришел, промолвила она. Что ты там внизу все ищешь?
Рональд сидел за столом, на котором сох в одиночестве на большом прямоугольном подносе последний кусок пирога с яблочным джемом. Он недобро покосился на мальчика и пробормотал чего-то себе под нос.
Мадлен посмотрела на него с ласковым снисхождением.
Ступай на службу, посоветовала она ему. Бурчишь, а сам расселся, как законописец.
Отец фыркнул, но шляпу натянул охотно. Мать проводила его игривым взглядом наябедничавшей на обидчика плутовки. Вообще-то ранняя прогулка на палубе ее несколько взбодрила; она кинула газеты на кровать и тоже собралась бежать на благофактуру, но вспомнила, что ей предстоит решить как же быть с Уильямом?
Увидев помятые и обессиленные, но все еще живые ирисы, она чуть было сама не отправила сына обратно в Парк, но, поразмыслив, пришла к выводу, что фрау Бергер, которая продает искусственные цветы, вполне может найти им благое применение.
Давай их сюда, Уильям.
Тот и не возражал, позволяя ей беспрепятственно завладеть цветами. Он ждал, когда же она почует запах (который порядком ослабел за ночь), но куда там! Она даже и не поднесла их к лицу, а лишь небрежно сгребла рукой и запихнула в сумку.
Мама! Куда ты их прячешь? Там же тесно! И ты их даже не понюхала! Что ты с ними будешь делать? завелся мальчик и принялся скакать вокруг матери, позабыв, очевидно, о том, что всю ночь был на ногах.
Цветы я вечером отдам в умелые руки фрау Бергер, холодно ответила та, и для них найдется благополучное место на палубе. А вот тебе следовало бы задуматься о своем поступке.