Первым пересёк невидимую линию вырвавшийся вперёд, видимо, самый резвый преследователь. Присев, я вложил в удар всю свою силу, вспомнив игру в лапту из далёкого детства. Хватило с запасом. Короткий вскрик преследователя, не успевшего что-либо понять и даже схватиться за переломленные голени, удар головой о первую ступеньку, вращение лязгнувшего о бетон автомата Калашникова.
Навыков владения таким оружием у меня не было, кроме уже забытых уроков по военно-патриотической подготовке в школе. Но в руки «ствол» лёг словно сам, а спусковой крючок палец нащупал, как положено. Непроизвольный короткий одиночный выстрел вверх придал уверенности и силы. Я не стал ждать, когда в поле видимости появятся остальные и ринулся им навстречу
Выстрел прозвучал сзади. Покалеченный оказался не полностью обезоруженным, что-то ещё оставалось в его арсенале. Ну конечно, пистолет. Я обернулся. Полусидя на ступеньках с окровавленным лицом, в меня целился скрипящий зубами уркаган. А по спине прошлась очередь из нескольких автоматов Но уже с противоположной стороны.
Я резко «вынырнул» в реальность, и погрузился в дрёму снова. Мне пришлось проделать это не раз, прежде чем удалось оставить в нереализованной действительности множество собственных проколов, пролитой крови, своей и чужой.
Мы оказались один на один с Башаем в небольшой комнате, заставленной высокими как пеналы железными яшиками-шкафами. Клубился пороховой дым. Единственная лампочка оказалась точно над головой-башней ухмыляющегося урода. В волосатых изтатуированных руках покачивался обрез ремингтона. Я был вновь безоружен. Автомат с пустым рожком я секунду назад бросил на пол.
Попался, Сашок? Сейчас я кишки твои выпущу, кружась невдалеке от меня просипел Лёха.
По тебе мама скучает, чуня, валил бы ты к ней, неожиданно для себя самого пренебрежительно изрёк я. Какая-то интуитивная уверенность, что выстрел не прозвучит, позволила меня куражиться. Брось палку, всё равно она не стреляет. А ты такая же скотина, сделанная из мяса и крови, как все твои ублюдки, кивнул я головой в сторону двери, за которой, только что успел «завалить» четверых. Башай дёрнулся, но прежде чем он успел нажать на спуск, ему пришлось послушать меня. Ведь я продолжал говорить:
Сейчас ты отправишься к маме, сынок. Она считает, что потеряла тебя, плачет который год, и годков ей уже немало, и ухаживать некому. Стара она и больна очень. Причитает: «Алёшенька милый, на кого ты меня оставил!». А рядом алкаши, да сноха с сожителем, всё ждут, когда квартирку к рукам прибрать можно будет. Ты ведь для матери своей, бабы Тамары, как её в посёлке зовут, маленький совсем ещё Ма-а-ленький
Я увидел, как только что угрожающий мне кровавой расправой гигант начал уменьшаться в размерах, словно сдувающаяся резиновая кукла. Лицо его стало детским и глупым. А я продолжал магию слова, используя неведомые силы фантазии, воображения и чего-то ещё.
Маленький, совсем маленький Дай я тебя придержу, а то упадёшь, головку поранишь, что я маме твоей скажу
Башай стремительно убывал и в росте, и в комплекции. Грохнулась об пол обрезанная помповуха. Я застыл, с наслаждением наблюдая беспомощное лицо крохотного младенца с уродливо большой головой, теперь походящей своей формой на луковицу. Нечто, представшее передо мной, скорее напоминало гуманоида из фантастических фильмов и телепередач о летающих тарелках. Когда его рост достиг от силы тридцати сантиметров, несчастное существо с большими раскосыми глазами не удержалось на тонких ножках, плюхнулось на груду одежды, оставшейся от удалого разбойника. Кожаная куртка кулем стояла тут же, словно палатка для странного чуть волосатого инопланетянина с длинными ручками, о четырех пальцах каждая
Я не мог с уверенностью сказать произошедшее и увиденное было плодом моего воображения, следствием созданного экспромтом собственного сценария или проявлением высших сил, пришедших мне на помощь, дабы избавить меня от мучительных поисков выхода из безотрадного снотворного сюжета.
Стены и предметы, только что окружающие меня, куда-то исчезли. Я видел, как продолжающий уменьшаться человечек полетел в бездонное пространство. Пространство, свернутое в чёрный туннель и засосавшее в себя гуманоида Башая. Мысль моего пробуждающегося сознания устремилась за ним. Туннель внезапно оборвался мрачным ночным пейзажем. Я видел, как крохотное тельце легло на траву возле шершавой каменной плиты, торчащей из земли. Местность вокруг напоминала парк или реденький лесок. Последнее, что я успел увидеть и услышать, было следующее: сгорбленная старушка в тряпье приближается к существу, наклоняется и тянет к нему руки: «Алешенька, нашёлся, сынок».