И вот она передо мной – во всей красе. И что только я в ней нашел? Когда ждешь чего-то, оно всегда кажется лучше, чем на самом деле, так ведь?
– Ну да, конечно... "Марс", "Киткат" – другое дело. Я имею в виду всякие пудинги и десерты, они слишком сытные.
Дженет наморщила лоб, пытаясь разрешить эту загадку, потом засмеялась и сменила тему:
– Слушай, Иан, а чем ты занимаешься?
– Компьютерами.
– О! – с уважением протянула она. – Должно быть, интересно! – Интереса в ее голосе не ощущалось. – И что ты с ними делаешь?
– Разрабатываю интернет-сайты.
– О! – Все, что она смогла из себя выдавить. Мы немного помолчали – я ждал новых вопросов, но их не последовало, лишь еще одно задумчивое "О!".
– А ты давно продаешь газеты?
– С детства, с пятнадцати лет. Сначала подрабатывала после уроков, а когда окончила школу, мистер Уилсон взял меня на полную ставку.
– Ну и как, нравится?
– Еще бы, это же лучшая работа на свете! Мечта любой девчонки – работать там, где продаются сладости.
– Вот как? – А я и не знал. – Мне казалось, все девчонки мечтают стать актрисами или супермоделями.
Дженет нахмурилась.
– Неправда, – пробормотала она, уставившись в тарелку с пирожными. – На самом деле они мечтают продавать конфеты. Если, конечно, сами себе не врут.
Ну конечно. Кейт Мосс, которая получает миллионы фунтов в год и летает по всему миру от одного шикарного плейбоя к другому, втайне мечтает получить работу, где можно прикарманить пару батончиков "Баунти", когда в камере наблюдения меняют пленку.
Дженет не отрывала глаз от тарелки. Она мрачно подцепила ложечкой уголок мороженого и поднесла ко рту так медленно, как будто это была пудовая гиря.
Ее чувства были явно задеты.
Мне вдруг стало стыдно. В самом деле, почему бы каждой девчонке не мечтать продавать конфеты и почему Дженет не имеет права верить в эту чушь, если ей так нравится? С какой стати разрушать ее иллюзии? В конце концов, все мы живем среди иллюзий, разве не так? Уж я-то точно. В мире, где блеск и красота ценятся выше всего, каждому требуется какое-нибудь утешение. Как простому человеку сохранить хоть каплю уважения к себе, когда даже звезды из мыльных сериалов, самые страшные из всех, кого видишь по ящику, годятся рекламировать одежду и записывать клипы? Вот ты и говоришь себе, что Брэд Питт, Джордж Клуни или кто там еще – они, конечно, мечта любой женщины, но смогли бы они, скажем... и тут вставляешь что-нибудь такое, что сам хорошо умеешь, типа водить автобус или прописывать очки – и уже готов примириться с тем, что ты не Брэд Питт или Джордж Клуни.
Вот этим самым и занималась Дженет, когда уверяла себя, что ее занятие – мечта любой девчонки. Самоутверждалась, в общем. А я взял и все испортил. Что поделаешь, надо как-то выкручиваться.
– Да уж, вряд ли какая-нибудь из этих супермоделей могла бы работать столько, сколько ты, и при этом оставаться такой же хорошенькой и веселой, – нашелся я.
Комплимент был примитивен до глупости, однако подействовал. Дженет тут же воспрянула духом и даже выдала пару глубоких замечаний вроде того, что кто-то там даже не знал бы, как раскладывать утренние газеты.
Несколько минут мы обсуждали достоинства и недостатки использования супермоделей в мелкой торговле, затем Дженет торжественно выложила свой главный козырь:
– Ты только посмотри на них; они же тощие как палки! Какой парень захочет такую девушку? О какой сексуальной привлекательности можно говорить, когда там и подержаться не за что? С женщиной должно быть тепло и уютно в постели.
Мне не хотелось тут же разрушать еще одну ее иллюзию, и я что-то одобрительно промычал, не найдя более выразительного способа объявить о своей непреходящей любви ко всему пышному и объемному.